Хелин Вэлли: Святость и соблазн

— Они так же далеки от меня, как и родители Дороти от нее, хотя Вашингтон гораздо ближе Амазонки, — с печальным вздохом призналась Леонора, рассказывая о родителях.

Солидные гонорары, которые она теперь получала за свои книги, навели на мысль посещать те места, в которых будут действовать герои ее романов. Чтобы достовернее передать их ощущения и окружение, убеждала она своего литературного агента.

Но привычка грезить наяву порой приводила к тому, что, увлекшись, Леонора настолько погружалась в вымышленный мир, что забывала о таких реалиях обыденной жизни, как срок представления рукописи в редакцию, типографский план и прочее. И тогда словно из ниоткуда возникал Флойд Александр Парето, глядел на нее суровым взглядом и требовал немедленно сесть за машинку. А для тех случаев, когда добраться до Леоноры не представлялось возможным, подарил две свои фотографии. Одну он обязал ее поставить на письменный стол, другую всегда носить в сумочке. Участь последней была поистине трагичной — она окончила свои дни в огне пожара.

Флойд Александр так достал ее своими нравоучениями и призывами быть пунктуальнее, что последний свой роман Леонора решила написать под псевдонимом Флоренс Парето.

Во-первых, чтобы проверить, так ли уж хороши ее романы и не прельщает ли читателей лишь имя писательницы, чья фамилия у всех на слуху. Во-вторых, сам Флойд Александр частенько сетовал, что о найденных им буквально на улице авторах узнает со временем весь мир, его же фамилия известна лишь узкому кругу людей.

Задумывая роман о похождениях современной красавицы куртизанки, Леонора отправилась в Неаполь, а потом вернулась в Штаты и проникла на склад в небольшом городке, где, по ее замыслу, героиня должна была договориться с возлюбленным о побеге. Она настолько вошла в образ, что без труда убедила молоденького охранника пустить ее туда, куда ночью никого не пускали без специального разрешения. Вероятно, он рассчитывал на вполне определенное вознаграждение.

Однако узнать это наверняка не представлялось возможным, поскольку охранник, как потом выяснили полицейские, предпочел скрыться с места происшествия, когда начался пожар, и с тех пор не давал о себе знать.

— Все, что мне снилось, было фрагментами моего будущего романа. Вот, пожалуй, и все, — подвела итог своего повествования Леонора. — А что случилось потом, тебе известно не хуже моего.

Руперт ничего не ответил. Пока она говорила, он сидел, уставившись в одну точку, и странные мысли приходили ему в голову. Пока прошлое этой женщины оставалось загадкой для них обоих, их будущее выглядело предельно ясным. Их совместное будущее. Теперь же, когда между ними не осталось тайн, Руперт не знал, как себя вести с ней. И даже та ночь ничего не меняла.

— Я рад, что все наконец выяснилось, — сказал он, когда почувствовал, что молчать дольше просто невежливо. — Видимо, для того чтобы к тебе вернулась память, требовалось какое-то потрясение…

Руперт снова замолчал. Тогда Леонора накрыла его руку своей и чуть сжала.

— Спасибо… спасибо тебе за все, — проникновенно произнесла она, с трудом сдерживая слезы. — Ты так много сделал для меня. Трудно представить, что было бы, если бы на твоем месте оказался кто-то другой.

— А ты и не представляй кого-то другого, — с печальной улыбкой посоветовал Руперт. — Имею же я право остаться в твоей памяти таким, какой я есть?

— Имеешь, — прошептала Леонора и опустила взгляд.

Нет, не о таком обращенном в прошлое ответе мечтал он. Но не сказать, что бы очень уж удивился. Все, что Руперт знал теперь об этой женщине, делало их расставание вполне закономерным.

Он прекрасно понимал, что Леоноре тоже сейчас тяжело и что ее признательность ему совершенно искренна, как и искренни чувства, которые она к нему испытывает. Просто в ее мире живут по совсем иным законам, нежели в его мире, так что незачем травить друг другу душу. И, как настоящий мужчина, Руперт привычно взял самое трудное на себя.

— Давай я провожу тебя до номера, — предложил он. — Сегодняшний день дался тебе нелегко. Надо отдохнуть.

Леонора послушно поднялась и, взяв Руперта под руку, вышла из бара. Забрав у дежурного ключ, они поднялись на нужный этаж, прошли по ковровой дорожке, устилающей коридор, и остановились у номера Леоноры.

Когда она распахнула дверь, их взглядам предстала комната, буквально утопающая в цветах. Но Руперт не стал входить, несмотря на застывшую в глазах молодой женщины мольбу.