Он посмотрел на нее долгим взглядом, как будто хотел запомнить навсегда, и тихо сказал:
— Знаешь, наверное, мне никогда больше не встретить женщины, глядя на которую, хочется повторить вслед за маркизом де Брадомином, что лучшее в святости это искушение.
— Ты… ты прочел «Сонаты» Валье-Инклана? — потрясенно прошептала Леонора.
— Да, — ответил он. — А разве могло быть иначе?.. Впрочем, тетя Кэйт удивилась не меньше, когда я попросил ее найти для меня эту книгу. А что будет, когда я начну читать романы известной писательницы Леоноры Баулер!
— Значит, ты не собираешься забыть меня? — с надеждой в голосе спросила она.
— Тебя? Поверь, это невозможно! — сказал Руперт, качая головой, и, желая разрядить обстановку, попытался закончить все шуткой: — Дороти не позволит. Думаю, она будет усаживать нас в гостиной по вечерам и читать нам вслух твои романы.
Леонора невольно улыбнулась сквозь слезы, и Руперт решил на этом поставить точку.
— Прощай, моя Флоренс, — прошептал он и, быстро поцеловав ее в лоб, зашагал к лифтам.
Руперт знал, что она не бросится за ним и не будет умолять остаться. Но и не отведет взгляда, пока за ним не закроются двери лифта.
Его счастье, что у него есть работа, которая требует полной самоотдачи. К тому же, когда видишь, как жестоко порой судьба обходится с людьми, собственные горести кажутся не такими уж безысходными. Да он расстался с любимой женщиной, но ведь она же у него была! И навсегда останется в его памяти. К тому же ничто не мешает ему видеть ее во сне…
Когда на следующее утро Руперт с Энтони въезжали в ворота роскошной усадьбы, обоих волновала одна и та же мысль. Что же на этот раз выкинул маленький Тимми Филлимор?
Всего месяц назад они были здесь, вызванные истошно вопящей в трубку горничной. Не разобрав толком, что случилось, оператор понял лишь, что произошло нечто страшное. Поэтому решили немедленно отправить на место происшествия дежуривших Руперта и Энтони, а потом подослать других освободившихся спасателей.
Всю дорогу напарники строили предположения одно ужаснее другого.
Ворота были распахнуты настежь, и их встречали садовник и пожилой джентльмен, сильно смахивающий на дворецкого из фильмов про жизнь английских аристократов. И у того, и у другого лица были перекошены от страха. Не говоря ни слова, пожилой джентльмен припустился рысью перед их машиной, видимо показывая дорогу, хотя сбиться с пути было просто невозможно.
На ступенях белого особняка их с рук на руки, как эстафетную палочку, передали экономке с трясущими губами. За ней они чуть ли не бегом устремились на второй этаж мимо антикварной мебели и ваз с живыми цветами.
Эпицентром событий являлась… ванная. Именно оттуда доносился нестройный хор испуганных «охов» и «ахов» и сдавленных рыданий.
Внутренне приготовившись к худшему, но сохраняя на лице абсолютное спокойствие, Руперт и Энтони переступили порог огромного отделанного кафелем помещения. И когда набившиеся туда люди расступились перед ними, увидели малыша лет пяти, который с некоторым неудовольствием взирал на все происходящее вокруг него. Одной ногой он стоял на пушистом коврике лазоревого цвета, другой… в унитазе.
Тимми, поздний и безмерно обожаемый отпрыск четы Филлимор, не был отъявленным сорванцом или любителем устраивать пакости родным и близким. Нет, он отличался непоколебимым спокойствием, рассудительностью, пытливым умом и никогда ничего не совершал под влиянием момента.
Так, например, он вполне осознанно вырезал из книг с картинками Серого волка, чтобы тот не смог съесть бабушку Красной Шапочки или трех поросят, и злых разбойников из «Бременских музыкантов». И он всегда охотно рассказывал, что делает и зачем.
Так и сейчас Тимми объяснил, что хотел измерить глубину унитаза, но нога неожиданно застряла. Неспособность толпы взрослых справиться с ситуацией и вызволить его, огорчила малыша и заставила сомневаться в их умственном превосходстве. Именно это читалось на лице Тимми, когда его впервые увидели спасатели. Впрочем, их появление он встретил с некоторым оживлением и откровенным любопытством.
Поскольку повернуться в огромной ванной из-за обилия людей не представлялось возможным, а уходить никто не желал, искренне переживая за малыша, сделали следующее: осторожно выломали унитаз и вместе с Тимми вынесли на лужайку. Смена обстановки пришлась мальчику явно по душе.
Он, прищурившись, посмотрел на солнце, одарил собравшихся лучезарной улыбкой, затем выжидательно посмотрел на спасателей. Те какое-то время примеривались, затем принялись по кусочкам разбивать унитаз так, чтобы острые углы не поранили ногу Тимми.
Читать дальше