Энн Вулф: Мост длиной в любовь

Я отвлеклась от объекта своих пристальных наблюдений и рассеянно кивнула.

— Разве им не нужно для этого говорить друг с другом? — продолжила мисс Спаулер, очевидно решив использовать меня в качестве посредника в споре.

— Конечно, нужно, — смущенно пробормотала я.

— Разве они не должны быть дружелюбными друг с другом?

— Должны.

— Тогда почему… — Мисс Спаулер, судя по всему, собралась сделать вывод из своих вопросов и полученных на них куцых и вымученных ответов, но старичок, чье лицо исказила почти что свирепая гримаса, грубо перебил ее:

— Послушайте, вы, мисс Дружелюбие, — повысив тон, обратился он к Мажетте, — ваше общение и узнавание давят мне на барабанные перепонки. Что вам непонятно?

— Не следует так говорить с пожилой леди, сэр, — вмешался сосед блондинки. — И вообще, с леди так говорить не стоит.

— К тому же, — насмешливо покосился на старичка помощник продюсера, — если наша компания вас не устраивает, вы всегда можете уйти.

Блондинка хмыкнула, я улыбнулась, представив как старый ворчун вытаскивает из сумки мэрипоппинсовский зонтик, окидывает спутников недовольным взглядом, открывает дверцу и улетает в серые облака. Сам старичок, бросив пренебрежительное «тоже мне, шутник», обиженно отвернулся и, что самое главное, отстал от нашей шумной компании.

Мой взгляд невольно вернулся к объекту, за которым я пристально наблюдала несколько минут назад.

Угрюмый тип не удостоил спорщиков ни единым взглядом. Его глаза по-прежнему были обращены в себя, а сам он — погружен в мрачные раздумья. Убедившись в том, что незнакомцу совершенно неинтересно все, что происходит в самолете, я хотела было продолжить наблюдение за своими соседями, но вдруг заметила, что за угрюмым мужчиной сидит еще один предположительный участник реалити-шоу.

Это был молодой человек лет двадцати семи. Его глаза были закрыты, и вначале я подумала, что он спит. Но какое-то уж слишком сосредоточенное и напряженное выражение лица, посадка — он буквально вжался в спинку кресла, словно боялся соскользнуть с него как бумажный листок, — все это навело меня на определенные подозрения относительно девятого члена нашего экипажа. Понаблюдав за ним еще немного, я приняла решение поделиться своими сомнениями с нашей компанией.

Мажетта Спаулер как раз пыталась выяснить у помощника продюсера — его звали Клеманс Стархейм, — какие именно испытания выпадут на долю участников шоу. Клеманс отшучивался как мог, но правды не говорил. Я не тешила себя надеждой, что натиск Мажетты заставит его быть чуть более откровенным, и была почти уверена, что в первый раз он оговорился неспроста.

Впрочем, в тот момент меня волновал куда более важный вопрос, поэтому я вежливо попросила прощения у мисс Спаулер за вмешательство в разговор. Мажетта благосклонно приняла извинения, а блондинка покосилась на меня едва ли не с презрением. Все остальные просто молча посмотрели в мою сторону, пытаясь понять, отчего эта молчунья решила вдруг заговорить.

— Мне кажется странным, — переборов смущение, заметила я, — что вон тот молодой человек, — я указала рукой на его кресло, — спит так, словно его сиденье утыкано булавками.

— Ничего себе, фантазия, — усмехнулся Карл Рэдклиф, сосед блондинки, которую звали Лив, что, судя по всему, было сокращением от Оливия. — Да это вам, а не мне нужно писать сценарии для фильмов ужасов.

— Вы пишете сценарии для фильмов? — большие глаза Лив Такер загорелись как две лампочки.

Я поняла, что, если Лив продолжит свои расспросы, меня никто не услышит, поэтому мне пришлось довольно настойчиво напомнить о себе.

— Послушайте, мне кажется, ему плохо. Пусть я прослыву фантазеркой, но, думаю, лучше убедиться в том, что с ним все в порядке.

— Кому тут плохо? — услышала я глухой и немного хриплый голос. Он принадлежал тому угрюмому типу, за которым я так долго наблюдала.

Я покосилась на его кресло и поймала на себе встревоженный взгляд глаз цвета потемневшего от времени грецкого ореха. Не совру, если скажу, что этот взгляд обжег меня и даже немного напугал.

— Мужчине… э-э… который сидит за вами, — запинаясь пробормотала я. — У него… такое странное выражение лица.

Дослушивать мои сбивчивые объяснения угрюмый тип не стал. Он поднялся со своего кресла и приземлился рядом со спящим.

— Эй, мистер, как вас там, будь оно неладно, — донеслось до нас хриплое бормотание угрюмого типа. — С вами все в порядке или мне стоит проверить ваш пульс?