Инид Джохансон: С тобой навсегда

Клодия слушала вполуха, думая в этот момент, что Старине Рону повезло. Будучи человеком преклонного возраста, он уже не справлялся с работой. Это знали все, кроме него. Очевидно, поэтому отец и нанял кого-то ему в помощь. Бедный Старина Рон! Что он будет чувствовать, когда ему придется уступить дорогу более молодому, более сильному и ловкому?

Старина Рон проработал у Салливанов всю жизнь. Дед Клодии нанял его еще до того, как «Фартингс-Холл» превратился в изысканный загородный пансионат с рестораном, лучший во всем Корнуолле. Старина Рон никогда не был женат и имел комнату в переделанном под жилье помещении над старой конюшней. Конечно, отец ни за что не расстанется с ним. Наверное, подыщет Старине Рону какую-нибудь чисто символическую работу, просто чтобы старик не чувствовал себя совсем бесполезным.

В этот момент Хелен неожиданно остановилась как вкопанная, и Клодия чуть не налетела на нее. Зеленые глаза мачехи вспыхнули. Она, словно охотничья собака, сделала стойку. Клодия проследила за ее взглядом.

Новый работник и в самом деле мог сразить наповал любую.

Он стоял, небрежно прислонившись к садовой решетке. На нем были вконец истертые, коротко обрезанные джинсы, на ногах разбитые рабочие ботинки Но хорош Брент Ситон был необычайно.

С немым восторгом отметила Клодия впечатляющий разворот плеч, который подчеркивали узкие бедра и длинные сильные ноги. Загорелые плечи блестели от пота, спутанные черные волосы прилипли к влажному лбу. Его глаза — влекущие, дымчатые, бездонные — сузились: мужским оценивающим взглядом он окинул приближающуюся Хелен сверху вниз.

Клодия вздрогнула. Летний день с самого утра был наполнен густым обжигающим зноем, и все же ее пронзила непонятная дрожь. Она шагнула вперед, сожалея, что на ней выгоревшие джинсы и старая футболка, в которой она прибиралась в доме.

Этот шаг словно вернул к жизни ее мачеху и нового работника. Горячий летний воздух качнулся и почти физически расступился.

— Брент, познакомься с Клодией, единственной наследницей и гордостью твоего хозяина, — с полуулыбкой почти пропела Хелен, в ее голосе прозвучала томная хрипотца. — Дорогая, поздоровайся с Брентом.

Брент Ситон тряхнул головой, убирая с глаз прядь темных волос, и, шагнув вперед, улыбнулся, протянув сильную широкую ладонь.

— Привет.

Так Клодия в первый и, наверное, в последний раз в своей жизни глубоко, безоглядно и совсем-совсем безнадежно влюбилась…

— Вот ты где!

Гипнотические чары прошлого исчезли. В комнату вошел, тяжело опираясь на трость черного дерева, Гай Салливан.

— Эми только что привезла Рози из школы. Они тебя ищут. — Увидев лежащий перед дочерью альбом, он слегка покачал головой. — Сам не знаю, почему мне захотелось вдруг взглянуть на старые снимки. Не стоит ворошить прошлое — его не изменить.

Клодия встала и, чувствуя на себе взгляд отца, решительно засунула альбом на прежнее место — за книги.

Полтора месяца назад ее муж и мачеха погибли в автокатастрофе — на машину, в которой они ехали, налетел грузовик, потерявший управление на крутом склоне. А неделю спустя стало известно, что Хелен и Тони были любовниками. Время от времени их отношения прерывались, но в целом не затухали с того времени, как Тони порекомендовал разведенную красавицу на работу в «Фартингс-Холл».

Истина открылась Гаю Салливану, когда он, разбирая вещи погибшей жены, наткнулся на ее дневник и более чем откровенные любовные письма. Это окончательно сразило отца Клодии — у него случился сердечный приступ, третий по счету. Правда, не такой сильный, как тот, что он перенес в конце памятного для них обоих лета. Тогда это было как гром среди ясного неба, и прошло немало времени, прежде чем Клодия перестала беспокоиться о его здоровье.

А теперь — будто кинопленка, на которой запечатлена ее жизнь, прокручивалась в обратную сторону — она снова не представляла, как преподнести отцу очередную неприятность. Сама мысль об этом приводила Клодию в ужас.

— Ну как, ты узнала насчет ссуды? Пора нам обновить комнаты для гостей.

Гай уселся на освобожденное дочерью место и прислонил трость к столу.

Некогда выразительное, его лицо осунулось и словно подернулось пеплом. Клодия отдала бы все на свете, чтобы избавить отца от предстоящего кошмара. Но лучшее, что она могла сейчас сделать, как можно дольше уклоняться от прямого ответа.

Просить управляющего банком о ссуде? Хорошо бы!

Сегодня днем она разговаривала с ним, но совсем о другом.