Сьюзен Фокс - Воспитание чувств

Но Тай ее действительно не слышал. Казалось, сам воздух вокруг него громыхал от ярости.

Трейси стало совсем плохо. Люди крутого нрава всегда нагоняли на нее страх. Всю жизнь ее запугивали или использовали в своих целях. Она надеялась, что навсегда избавилась от этого, когда сбежала от матери, но сейчас, наблюдая за Таем, слушая его приглушенные ругательства, видя, как он явно с трудом сдерживает гнев, почувствовала, что парализующий волю страх вернулся вновь.

Всплески раздражения, которые изливала на нее мать, редко бывали справедливо заслуженными. Трейси — прилежный ребенок, послушный и уступчивый — трогательно стремилась угодить Рамоне во всем. Но сейчас здесь была не ее злобная, капризная мама, а Тай Кэмерон, и в этом случае Трейси и впрямь заслужила, чтобы на нее гневались.

Чувство вины, которое сделало ее жизнь бесцветной, бездеятельной, лишило Трейси надежды, с новой силой сотрясало ее душу. Несмотря на внутреннее отвращение, Тай помог ей прошлой ночью и привез в безопасное место. Как бы он ни презирал ее, но все же спас и разрешил воспользоваться своей машиной.

А она отплатила ему тем, что разгромила его машину и разворотила ворота гаража, не проехав и дюжины футов. Похоже, она несет с собой несчастье, разрушительный смерч, и каждый, кто соприкасается с ней, пусть даже случайно, оказывается втянутым в его спираль.

От отчаяния у нее защипало в глазах. Господи, ей же нельзя плакать! Тай наверняка обвинит ее в попытке прибегнуть к слезам, чтобы разжалобить его и избежать ответственности за свои действия. Ее мать была весьма искушенной в таких делах, и Трейси готова была скорее умереть, чем позволить кому-нибудь заподозрить ее в подобном.

— Ну и как же ты это объяснишь, Трейси? — произнес Тай, глядя па нее поверх разбитой машины. — У тебя что, ломка или белая горячка?

Этот прямой вопрос поверг Трейси в шок. Из него следовало: по мнению Тая, натворить такое мог только наркоман или алкоголик. Лишь теперь Трейси заметила, что ее бьет неуемная дрожь. Она-то знала, что пьет уже не одну неделю. И в глубине души ее и саму терзали страшные опасения, что она превращается в алкоголичку.

— Я… я так виновата. Сама не знаю, как… — Трейси замолчала, стараясь унять дрожь в голосе и в то же время выдержать острый, как лазер, взгляд Тая. — Я оплачу весь ущерб. Я куплю тебе новую машину. Я пришлю подрядчика, чтобы заменил ворота, я заплачу любую сумму, которую ты выставишь.

Тай злился на себя не меньше, чем на Трейси. В голове его настойчиво крутилась мысль, что он доверил свою машину человеку, не способному управлять движущимся средством. Могли серьезно пострадать или даже погибнуть невинные люди, и он нес бы такую же ответственность, как и женщина, которой он позволил сесть за руль.

Тай внимательно оглядел эту женщину, казавшуюся хрупкой и беззащитной. Трейси била дрожь, а под огромными, с покрасневшими веками глазами, в которых не было слез, образовались темные круги. Он заметил, как она удручена и в каком смятении. И как ей стыдно. У него сложилось впечатление, что Трейси находится в состоянии полной растерянности.

Она, конечно, влипла здорово, сперва напившись с богатым негодяем Паркером прошлой ночью, а теперь учинив погром в гараже. Тай позвонил кое-куда этим утром, расспрашивая о ней. Жизнь не очень-то улыбалась Трейси Леду, несмотря на все ее капиталы.

Тай вдруг понял, что, если бы он отвез ее в город, высадил у дома и не стал бы с ней больше связываться, она бы скатилась еще ниже. У него возникло мрачное ощущение, что перед ним женщина, находящаяся на грани скорого, ужасающего и, пожалуй, неизбежного падения. Он был не из тех, кто доверяется интуиции, а потому не мог объяснить охватившие его предчувствия. С другой стороны, не нужно было обладать магическим кристаллом, чтобы понять: Трейси в опасности.

Но с чего это его вообще должно волновать? Трейси не представляла для него никакого интереса. Если ей нравится проматывать свою жизнь, то так ей и надо. Не его забота. И все же что-то непреодолимо влекло его к ней.

Трейси принялась вновь говорить, волнуясь и нервничая пуще прежнего:

— Я заплачу любую сумму, мистер Кэмерон. Любую, какую назовете, мне просто хочется уладить это.

Ее отчаяние вдруг показалось ему трогательным. Но потом он вспомнил о ее злобной, умеющей обрабатывать и использовать людей мамаше и заподозрил, что Трейси разыгрывает спектакль. Если так, то это вскоре выяснится. Он почувствовал, что гнев его снова закипает.