Кэрол Мортимер Кэрол Мортимер - Пробуждение любви

— Может быть, мне поговорить с вашим поваром, чтобы для Майкла приготовили ужин пораньше? — Брин решила несколько смягчить ситуацию, увидев, что Алехандро растерялся. — Обычно Майкл ложится спать в восемь.

Она понимала, что жизнь мальчика неизбежно изменится, но не с первого же дня.

Брин посмотрела на Майкла, который плавал в бассейне словно рыба. К вечеру он устанет от новых впечатлений, и ей надо пока попытаться сохранить его привычный распорядок.

— Да, пожалуй, так будет лучше. — Алехандро кивнул и повернулся, чтобы уйти.

— Скажите, — остановила его Брин неожиданным вопросом, — кто присматривал бы за Майклом, если бы меня здесь не было?

Алехандро уловил колкость в ее словах, но ответил:

— Я договорился с дочерью Марии. Мария — это моя кухарка, — пояснил он.

— Еще один чужой человек, — горько усмехнулась Брин.

— Послушайте, не стоит… — прервал ее Алехандро, нахмурившись. — Для всех нас многое сейчас внове, — произнес он негромко. — Я рассчитываю, что ваше присутствие поможет нам все как-то… наладить.

— Под «нам» вы, вероятно, подразумевали себя? — не удержалась Брин от сарказма. — Что ж до меня, то я в одиночку заботилась о Майкле последние два месяца.

Алехандро прерывисто вздохнул.

— Вы намерены ссориться со мной все время, пока находитесь здесь?

— Как получится.

В конце концов, единственное, что ее волнует, — это благополучие Майкла.

Хотя надо сказать, что здесь и сейчас Алехандро Сантьяго вовсе не казался чужестранцем. Скорее, это она с ее рыжими волосами и бледной кожей была здесь не к месту.

— Что ж, по крайней мере, честно, — хмыкнул Алехандро.

— Надеюсь, вы и впредь не усомнитесь в моей честности.

— Посмотрим. — Алехандро с улыбкой наблюдал, как брови Брин поползли вверх от удивления. — Я — за честность. Нечестность же не приемлю ни в каком виде. — Улыбка сошла с его лица, и оно снова окаменело, когда он вспомнил о лжи Франчески, об их браке, который научил его не верить ни одной женщине. Никогда. — Кстати, если вам требуется сообщить кому-нибудь о своем благополучном прибытии…

— Кому-нибудь? — эхом повторила Брин с насмешливой улыбкой.

— Вашим родителям, например, — нетерпеливо пояснил он. — Мне кажется, они должны знать, что вы и Мигель добрались благополучно.

Улыбка Брин угасла, когда она подумала об отце с матерью. После гибели Тома и Джоанны мама слегла, и теперь отец должен был заботиться о ней, хотя с трудом справлялся с собственной болью. Ситуация с Майклом оказалась попросту за пределами их понимания.

— Да, должны, — согласилась Брин.

— Можете свободно пользоваться телефоном в гостиной. У меня в кабинете отдельная линия.

Брин очнулась от грустных мыслей.

— Спасибо, непременно воспользуюсь.

— Я искренне надеюсь, что словесная перепалка не будет иметь продолжения за обедом.

— Думаю, будет. — К Брин вернулся насмешливый тон.

Итак, помимо раздражения, которое Алехандро постоянно испытывал при общении с этой женщиной, он теперь обречен еще и на несварение желудка! Он с тоской подумал о своей отлично налаженной еще совсем недавно жизни, до того, как два месяца назад он узнал, что Мигель — его сын. До того, как в нее ворвалась невыносимая Брин Салливан и теперь отказывается исчезнуть.

— Что ж, как пожелаете.

— Если бы все было так, как я желаю, вас бы здесь не было. Вернее, нас с Майклом.

Никто и никогда не разговаривал с ним так, как эта женщина! Честность, которой он только что отдал должное, — это одно, но Брин, казалось, говорит все, что приходит ей в голову. В ее прелестную головку, признал Алехандро, хмурясь.

— Брин…

— Тетя Бри! — крикнул Майкл, барахтаясь в бассейне. — Ты будешь плавать?

— Конечно, дорогой. — Брин грациозно поднялась с шезлонга и потянулась, чтобы вытащить заколку из волос. Они свободно рассыпались по ее плечам.

Алехандро показалось, что время остановилось, пока он наблюдал, как струится золотисто-каштановый каскад живого пламени. Он знал, что Брин — школьная учительница, но она не была похожа ни на одну из тех, у которых учился он.

— Увидимся позже, — коротко бросил Алехандро и быстро зашагал к вилле.

Работать, приказал он себе, противясь соблазну остаться возле бассейна с Брин и сыном. Он отсутствовал целых три дня, и многие звонки и письма требовали его внимания. А еще предстояло встретиться с Антонией…

— Вы находите это удобным? — спросила Брин, когда увидела бесконечно длинный обеденный стол, на дальнем конце которого напротив нее восседал Алехандро.