Энн Мэтер - Четыре года без тебя

Флисс удивленно вскинула брови:

— Что вы имеете в виду?

— Да так… — Джеймс Райкер задумчиво продолжал: — Возможно, повстанцы получали помощь с Запада. Все знают, что в Ньянде довольно значительные запасы нефти. Думаю, с некоторых пор Унгаве повел себя неправильно…

Флисс посмотрела свекру в глаза:

— Выходит, переворот должен был произойти несколько лет назад? Все эти годы Запад держал повстанцев наготове?

— Возможно и так. — Джеймсу стало не по себе под пристальным взглядом Флисс. — Такой вывод напрашивается сам собой. Коль скоро Унгаве не удержался у власти…

— Интересно, за кого нас держит правительство! — возмутилась Флисс. — Переворот тысячелетия! Ничего себе шуточки!

— Фелисити!

— О, это не важно! — Флисс схватила поднос и понесла его в гостиную. Она едва сдерживала себя. — Давайте лучше пить чай… с бисквитами!

— Фелисити, возьми себя в руки! — По всему было видно, что Джеймс озадачен столь бурной реакцией невестки. — Никто не мог знать, что Морган остался в живых, в противном случае наше правительство нашло бы способ позаботиться о нем. Все хорошо, что хорошо кончается. Давайте рассматривать этот случай как… награду. Да, как награду! Сядь, дорогая. Ты слишком взволнованна.

— Все мы сегодня взволнованны, — примирительно сказала свекровь, сморкаясь в белый кружевной платочек. Указав место рядом с собой на софе, она сказала: — Посиди со мной, Флисс. Нам следует кое-что обдумать. По случаю возвращения Моргана мы устроим настоящий праздник.

Праздник! — мысленно повторила Флисс.

Она испытывала неловкость оттого, что так и не сумела настроиться на радостный лад. Какая же я, в сущности, эгоистка! — заключила она с горечью. Ведь они думают, что это самый счастливый день в моей жизни. Правда, наступил он слишком поздно.

— Вчера вечером мы все-таки успели переговорить с пастором Блэндом, — начал Джеймс, усаживаясь в кресло напротив. Он с улыбкой взглянул на Флисс. — Представляешь, я вспомнил: однажды ты упоминала о нем, как о своем хорошем друге.

Флисс затаила дыхание. Все пропало, подумала она, как им объяснить теперь, что у нее не было и нет друга более близкого, чем Грэм! Она взглянула на свои пальцы: а вдруг они заметили, что она уже давно не носит обручального кольца? Кольцо, подаренное Грэмом в день их помолвки, она до сих пор не отваживалась надеть.

Выпив чаю, Селия принялась обсуждать, куда, по ее мнению, Моргану с Флисс следовало бы поехать отдохнуть.

Как им легко разговаривать на такие темы, с завистью подумала Флисс. Неужели они и в самом деле считают, что они с Морганом смогут вернуться в ту жизнь, которая была четыре года назад? Если бы Флисс знала, что Морган жив, она бы перенесла все невзгоды и ждала наступления счастливого дня. Увы, Морган теперь для нее лишь в прошлом.

— Тебе нужно приехать и пожить с нами, пока Морган не вернется домой, — продолжала Селия.

— Хорошо…

Флисс чувствовала, что события начинают развиваться независимо от ее воли. Не успело прийти известие о Моргане, как Селия уже принялась планировать чужую жизнь. Но у Флисс не было никаких планов на совместное будущее с Морганом. Она даже представить не могла, что почувствует в тот момент, когда они встретятся после долгой разлуки и посмотрят в глаза друг другу.

— Не торопись, Селия. Дай им время подумать, — как всегда вовремя, вмешался в разговор Джеймс. — Нас всех переполняет радость. Фелисити требуется время, чтобы осознать происшедшее. Лучше дождемся возвращения Моргана.

Морган стоял у окна и следил за тем, как капли дождя медленно сползают вниз по стеклу. Казалось, дождь никогда не прекратится. Он льет беспрерывно с того самого дня, когда Морган ступил на землю Англии, выйдя из самолета, прибывшего из Лагоса. На чужбине в жаркие, засушливые дни Морган не раз мечтал о дожде. Теперь он ждет не дождется, когда наконец выглянет солнце.

Интересно, долго они меня здесь продержат? — тоскливо размышлял он.

Нет, дело не в дожде. Плохая погода — всего лишь предлог. На самом деле он не уверен в себе. Вот и нервничает. Проклинает дожди, чтобы отогнать страхи и мрачные предчувствия.

Чувство досады на самого себя было столь велико, что Морган чуть не разбил стекло кулаком.

Ему уже давно очень хотелось что-нибудь разбить. Удерживало только опасение, что врачи, упрятавшие его в этот закрытый госпиталь, воспримут его поступок как подтверждение диагноза «пограничное состояние».