Мари Феррарелла: Моя вторая половина

«Эван, я долго тебя искала, иначе я бы принесла тебе твою дочь намного раньше. Я провела с ней шесть месяцев, но материнство не для меня. Надеюсь, ты обеспечишь Рэйчел гораздо лучшую жизнь, чем я».

Он перевернул листок, но там ничего не было — ни подписи, ни имени, никакого указания на отправительницу записки.

— И больше ничего? — все еще не веря, спросил Эван и посмотрел на Альму. — Неужели это все? Она что-нибудь сказала?

Альма отрицательно покачала головой.

— Я уже все вам передала. Она хотела, чтобы я вручила вам ребенка.

Альма наверняка что-то забыла, что-то упустила. Его брат однажды рассказывал ему нечто подобное: люди могут выдать себя одним словом, одним движением, надо только проследить.

— Ее слова, — потребовал он, — повторите мне ее слова, Альма.

— «Скажите мистеру Квотермену, что он знает, как обращаться с этим, лучше, чем я», — повторила Альма.

По выражению ужаса на его лице секретарша поняла, что незнакомка сильно переоценила возможности мистера Квотермена.

— Но я не знаю, что делать с ребенком, — запротестовал он.

Эван в смятении принялся разбирать бумаги на столе, словно ища в них ответы на вопросы, мучившие его в данный момент.

Затем он медленно поднял голову, посмотрел на Альму и предпринял последнюю, безнадежную попытку:

— Альма, вы женщина…

Секретарша развела руками.

— Это вовсе не значит, что я знаю о детях больше, чем вы.

— Но у вас же должен проявляться материнский инстинкт…

— Нет, не должен. У нас с Джорджем нет детей.

Альма достала салфетку, но, вместо того чтобы вытереть слюни с лица ребенка, протянула ее Эвану. Он неохотно взял салфетку и начал вытирать ротик Рэйчел, как будто это было пятно на ковре.

Альма взглянула на младенца. Ее присутствие в кабинете не было столь необходимым — у босса много дел.

— В данной ситуации, мистер Квотермен, — сказала она, пятясь к двери, — я думаю, лучше всего связаться с агентством по усыновлению детей. Хотите, я все устрою?

Альма была уверена, что Эван согласится. И он ее не разочаровал.

— Да.

Он посмотрел на ребенка. Рэйчел. Это имя ничего ему не говорило. А все потому, что она не его дочь, убеждал он себя.

Внезапно Рэйчел потянула к нему свои крохотные ручки, улыбнулась и издала звук, очень похожий на смех. У нее были темно-зеленые глаза. Как и у него. А что, если?..

— Нет, — вдруг сказал Эван, глядя на Альму.

Секретарша, удивленная, остановилась в дверях.

Эван попытался сосредоточиться, но впервые в жизни не смог. Если он обратится в агентство, сколько будет забот с оформлением всех бумаг! А вдруг судьба действительно сыграла с ним злую шутку и Рэйчел — его дочь? Значит, придется воспитывать ее.

Тем более что на карту была поставлена его репутация. Все должно держаться в строжайшем секрете.

— Не звоните в агентство, — сказал он Альме.

— Я думаю, вы совершаете ошибку, мистер Квотермен, — предупредила она.

— Возможно.

Эван медленно приходил в себя. В три часа у него совещание с президентом компании Донованом и представителем одной японской фирмы. У него есть еще четыре часа, чтобы привести свою жизнь в порядок.

Задыхаясь от волнения, он поднял корзину с девочкой. Ребенок засмеялся. Эван подумал, что выглядит как человек, несущий в корзине бомбу, а не младенца.

— Альма… — начал он, остановившись у ее стола. — Я ненадолго отлучусь.

Альма вздрогнула.

— Вы вернетесь к совещанию?

Он вскинул брови и сердито уставился на нее.

— Разве я когда-нибудь пропускал совещания?

Она, прищурившись, глядела на ребенка, ее губы были плотно сжаты. Все ее существо словно говорило: «Это ваши проблемы».

— Но вы раньше никогда не отлучались из офиса в середине рабочего дня.

— Ни слова об этом, Альма, — сурово произнес он. — Никому. Если я от кого-нибудь что-то услышу, буду знать, кто об этом рассказал.

Он никогда ничего не повторял дважды.

— Поняла. Что мне сказать, если кто-нибудь будет вас искать? — спросила она.

— Сочините что-нибудь. Что-нибудь правдоподобное.

Она усмехнулась.

— У меня не настолько хорошее воображение.

У меня тоже, подумал он, глядя на Рэйчел. Она не может быть его дочерью. Он не хотел иметь детей. И даже если бы у него и обнаружился ребенок, то только из-за любовной истории, а не ошибки. А он никогда не влюблялся. Он желал этого, надеялся, но чуда, о котором постоянно твердил его брат Дэвин, с ним не произошло.

Однако его брат-близнец в пору юности успел влюбиться столько раз, что хватило бы на них обоих.