Несси Остин: Врозь или вместе?

Снег на земле в солнечную погоду сияет волшебным ковром. На душе от этого легко и радостно. Хочется выбраться из дома, долго бродить по этому сказочному покрову и жадно глотать морозный воздух. Сегодня же Кэтрин было не до веселья.

Приняв теплый душ, она надела на себя коротенькое домашнее платье из джинсовой ткани и прошла в кухню, намереваясь позавтракать.

Послышался звонок в дверь. Обычный звонок. Но Кэтрин почему-то замерла на месте.

Сработала ее обостренная женская интуиция, и она ощутила вдруг, что точно знает, кто к ней пришел.

И не ошиблась.

— Здравствуй! — весело поприветствовал ее Бернард. — Я не помешал?

Кэтрин чуть не рассмеялась. Он и не догадывался о том, что ради него она отложила бы любое свое занятие.

— Не помешал. В данный момент я ничем не занята, — максимально спокойно и даже равнодушно произнесла она. И порадовалась тому, что способна так великолепно контролировать свои эмоции.

— Тогда… Можно мне войти? — спросил он.

— Конечно, проходи. Только… Признаться, я не совсем понимаю цель твоего визита…

Кэтрин подумала о его жене и по-женски посочувствовала ей. Наверняка этот любвеобильный красавчик никому не сообщил, куда направляется.

— Сегодня опять работаешь не с утра? — полюбопытствовал Бернард.

— Опять, — немногословно ответила Кэтрин.

— И чем же ты занимаешься? Надеюсь, это не секрет? — Он вопросительно приподнял широкую черную бровь.

— Не секрет. Я — фотомодель.

В темно-серых глазах Бернарда отразился неподдельный интерес.

— Послушай, Бернард, я ума не приложу, зачем ты пришел? — Кэтрин пожала плечами. — Хочешь спросить у меня о том, по какой дороге удобнее ездить в банк или супермаркет?

— Вовсе не об этом, — пробормотал тот.

Кэтрин непонимающе развела руками.

— Неужели тебе кажется, что нам не о чем говорить? — спросил он.

Кэтрин усмехнулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Перестань прикидываться глупым ребенком, прошу тебя, Кэтрин! — воскликнул Бернард. — По-моему, в отношениях между нами осталось много неопределенного. Предлагаешь вычеркнуть наше совместное прошлое из памяти и общаться друг с другом подобно милым соседям?

— А почему бы и нет? — Кэтрин удивленно пожала плечами.

— Да у нас это все равно не получится!

— Хорошо, давай поговорим, — уже более миролюбиво предложила Кэтрин. — Но прежде сними пальто. Пройдем куда-нибудь, хотя бы в кухню.

— Спасибо… — пробормотал Бернард.

От его одежды шел едва уловимый запах одеколона, и Кэтрин даже почувствовала легкое головокружение, вешая пальто в шкаф.

Бернард не знал точно, как ему себя вести.

Кэтрин держалась с ним холодно, но его не покидало странное ощущение, что ее сдержанность лишь напускная.

Фотомодель!.. — подумал он несколько смущенно. Должно быть, у нее теперь совсем иная жизнь: толпы поклонников, бриллианты, поездки по всему миру… Хотя ухажеров у нее всегда была масса. Важно другое, — есть ли среди них кто-нибудь, к кому она относится так же, как когда-то ко мне?

Шепчет ли она другому мужчине, что сходит по нему с ума, растворяется в нем без остатка?

Кэтрин приподнялась на цыпочки, чтобы закрыть антресоль стенного шкафа, и подол ее и без того короткого платья подпрыгнул вверх.

Бернард обожал ее ноги. Это были самые длинные и стройные женские ноги, какие ему доводилось видеть. Сейчас они стали чуточку полнее, но от этого сделались лишь более красивыми.

По телу Бернарда пробежала волнующая дрожь, и в голову против его воли полезли не самые приятные воспоминания.

Они познакомились с Кэтрин в Санта-Монике. В то время она гостила у подруги и подрабатывала официанткой в кафе на самом берегу океана.

По мнению Бернарда, большинство из обитавших в этом заведении мужчин появлялись там ежедневно именно из-за нее. Они смотрели на юную Кэтрин с вожделением и восторгом. А она красовалась перед ними в самых смелых нарядах. Малюсенькие платьица и костюмчики состояли буквально из двух полосок ткани — юбки и топа. Именно в такие одежды она любила наряжаться.

Ее стройная тонкая фигурка отличалась от телосложения остальных женщин странным и невероятно привлекательным сочетанием детской инфантильности и многообещающей женственности — неподражаемым изяществом линий, а еще удивительной пропорциональностью. Тело Кэтрин, покрытое ровным золотистым загаром, было плотным и упругим.

Все в ней казалось завораживающим — и ясный бесхитростный взгляд, и мальчишеская веселость, и смелая манера вести себя, и умение с большим достоинством общаться с кем бы то ни было.