Лора Брантуэйт: Под лазурным небом

Британи оставила Джейн в покое — если не на словах, то, по крайней мере, на деле. Время шло. В жизни — ничего не менялось. Тесса взрослела, Эрни рос, Британи снова расцветала и укрепляла свои позиции на местном юридическом поприще, а Джейн все так же ходила в свой обувной бутик, и отчего-то все чаще ей на ум приходило слово «неудачница». Особенно когда она видела в зеркале свое отражение.

Если бы Золушка накануне встречи с принцем выглядела и чувствовала себя вот так — никакой сказки и в помине не получилось бы. А жизнь — не сказка. Тут правила еще строже…

Это было самое обычное утро. Да, солнечное, да, довольно теплое. Джейн оно вполне даже нравилось. Во-первых, она довольно быстро проснулась (Британи всего только один раз крикнула с кухни: «Дженни, Тесса, подъем!»). Во-вторых, Британи была в добром расположении духа и даже не отругала Эрни за то, что он размочил в молоке все свои шоколадные шарики до состояния каши подозрительного цвета, а потом этой же кашей намазал стол. В другой раз из этого мог бы получиться приличный скандал, а Джейн очень тяжело переносила скандалы вне зависимости от того, кто в них участвовал.

Джейн сидела за столом и меланхолично любовалась апельсиновым соком в стакане. Когда в кухне солнечно, оранжевый цвет как будто становится глубже…

— Джейн! Джейн, в какие заоблачные дали ты опять упорхнула? — поинтересовалась Британи.

— А? Да нет, я просто задумалась.

Ответ, не содержащий никакой конкретной информации. Такому можно обучиться только в компании любящих и внимательных родственников.

— А о чем ты думала, когда одевалась? — Голос Британи сделался еще более ехидным.

Тесса шумно вздохнула. Они с Джейн обменялись ласковыми, понимающими взглядами. Тесса почти всегда принимала сторону тети, но часто ограничивалась молчаливой поддержкой: она была миролюбивым ребенком, ссориться с матерью не любила, а особенно не любила того, что после ее выступлений, бывало, Джейн с Британи ссорились еще и из-за того, кого Тесса больше любит.

Джейн промолчала. На самом деле она думала про вчерашнюю странную девицу и пыталась выработать стратегию поведения, на случай если необычная покупательница вновь объявится.

— У тебя из-под розовой блузки торчит бретелька салатового лифчика! — негодующе объявила Британи. — И куда только подевался твой художественный вкус?

Если бы не это последнее замечание, Джейн, конечно, ни за что бы не расплакалась. Она привыкла к репликам типа: «Только не эти джинсы! Они совсем не подходят к кофточке!», «И вообще, надень юбку!», «Тебе нельзя серое! С ума сошла?», «Где тушь? Я имею в виду — где тушь на твоем лице?» Но на этот раз Британи ударила слишком больно и слишком точно. У Джейн в жизни всегда самым дорогим были сестра и рисование. Потом осталась только сестра.

— Эй, Дженни, ну что ты?! Ну прости, пожалуйста! Я такая дура… — Британи кинулась обнимать сестру и гладить ее по спине.

Если бы не подобные всплески нежности, Британи смело можно было бы записать в тираны.

— Я ничего… Может, что-то в глаз попало…

— Неправда, ты плачешь, — сурово изрекла Тесса. — А почему, интересно, ты плачешь?

Британи шикнула на дочку. Тесса сделала вид, что к ней строгая мамина гримаса не имеет никакого отношения. Точь-в-точь маленькая гордая кошка!

Эрни не дал ей поскучать: увидев Джейн в слезах, он и сам ужасно расстроился, не исключено даже, что из-за того, что центром внимания стал другой человек, и захлюпал носом. Тессе, как старшей сестре, пришлось утешать его.

Так почти идеальное утро превратилось в сцену из семейной трагикомедии.

На работу Джейн пришла в салатовой футболке. Опасения не оправдались: ничто не говорило о том, что дама в красном где-то рядом. Однако, к величайшему удивлению Джейн, Ванесса уже прибыла и уже поправила прическу.

— Ой, привет, что-то ты сегодня поздно! — проворковала она.

— Это ты сегодня рано. Привет.

— Я? — почти искренне изумилась Ванесса. Почти искренне обиделась.

— Тебе что-то нужно? — спросила Джейн.

На нее это было не похоже, но после того, как над ее утром нависли тучи цвета чернильной воды, ей было не до вежливых околичностей. Если Ванесса начинает вести себя как паинька, значит, ей что-то нужно. Предположительно — чтобы Джейн поработала за двоих. Может быть, даже целый день. Или два.

Чтобы Ванесса потом, как всегда, напрочь забыла об этой услуге. «Ну это ведь такое маленькое одолжение, разве тебе сложно? И давай не будем мелочными и не станем ничего считать! Тем более тебе все равно достанутся чаевые…»