Софи Уэстон: Мне без тебя не прожить

Горькие ее мысли прервал голос мачехи, объявившей о том, что ужин подан.

– Пора идти, – вздохнула Белла. – Не будь с бедняжкой слишком жестока.

Столовая была просто загляденье. Стол накрыли белоснежной скатертью. В нишах вдоль стен Линда велела поставить столики с вазами, наполненными осенними цветами. Дерево было отполировано до блеска. Хрустальные бокалы и столовое серебро сверкали в свете свечей.

Перед каждым прибором лежали карточки с именами гостей, но Линда, стоя в дверях столовой и не прерывая светской болтовни с подругами, указывала каждому гостю его место. Белле предназначалось место между двумя пожилыми собеседниками, которые, кажется, ссорились. И Эннис поняла, что сегодня жертвой Линды была только она.

Эннис взглянула через стол, и сердце ее упало. Он был там. И место рядом с ним оказалось свободным. Он излучал уверенность в себе. Мужчина до мозга костей. У Эннис пересохло во рту.

Он почувствовал на себе ее взгляд и поднял голову. Их глаза встретились. В его взгляде светилось любопытство.

Эннис глубоко вдохнула.

Линда указала ей на свободное место рядом с Константином Витале.

– Вот мы и снова встретились.

– Да, – ответила Эннис.

Ее сердце билось неровно, щеки обдало жаром. Она чувствовала себя ужасно неловко. Он был так близко. Она могла коснуться его лица, прижаться к его груди, положить голову ему на плечо, поцеловать…

Эннис вздрогнула.

Константин Витале внимательно посмотрел на нее. На мгновение она испугалась, что он прочитает ее мысли.

– И как давно вы превратились в трудоголика, Эннис Кэрью?

Ее глаза непроизвольно отыскали отца, сидящего во главе стола. Он был явно недоволен, потому что Линда посадила рядом с ним не партнера по бизнесу, а его жену.

– Это наследственное, – ответила девушка.

Константин Витале проследил за ее взглядом.

– Ясно. Феноменальный Тони Кэрью.

– Вам он не нравится? – требовательно спросила Эннис.

– У нас с ним есть разногласия.

До сих пор Эннис не знала ни одного человека, который, работая с отцом, в чем-то не соглашался с ним.

– Какие именно? – заинтригованная, спросила она.

– Их очень много. Строительство. Мое время. Права и обязанности владельца.

– Немало. – Эннис взглянула на него с уважением. – Вы учите моего отца выполнять его обязанности?

Он пожал плечами:

– Приходится. Я никогда не доверяю владельцам.

– Не доверяете? – переспросила Эннис.

Тони Кэрью был истинным капиталистом. Он предпочитал сам принимать решения во всем, что касалось его имущества.

– Я сказал вашему отцу: «Как только что-то попадает в ваши руки, ваше первое желание – спрятать это в ящик и наслаждаться им в одиночку. Но это не жизнь, а жалкое существование».

– Прямо так и сказали?

Константин рассмеялся.

– Конечно. Ему это не слишком понравилось. «Послушайте, – сказал я ему, – многие вещи можно запереть в шкафу, но только не здания. Их использует масса людей. Они должны принадлежать людям».

Эннис ошеломленно уставилась на него.

– У него не случился удар от ваших слов?

– Вы очень откровенны, – внезапно произнес он.

– Я дочь своего отца.

Их глаза встретились. Поняв, что ее последняя реплика вывела его из себя, Эннис почувствовала удовлетворение.

Но через секунду Витале рассмеялся.

– Впрочем, вы больше хамелеон, чем ваш отец.

– Что?

– Мне нравится эта перемена. Вам очень идет бирюзовый цвет.

Его глаза словно ласкали ее. Эннис замерла. Она могла утонуть в этих зеленых озерах. Прогоняя наваждение, она встряхнула головой.

– Это не моя заслуга. Я одолжила серьги у Линды.

– Думаю, дело не только в серьгах.

Проклятье!

Она поспешила поменять тему:

– Вы работаете с отцом в «Кэрью электроникс»?

– В какой-то степени.

– Что это значит? Вы не хотите сказать мне, где работаете? – удивилась Эннис. – Почему?

Он повел плечами и туманно ответил:

– Профессиональная тайна.

– Вам нелегко работать в подчинении у моего отца? – предположила она.

– Я сам себе босс. И не собираюсь ничего менять. Так что Кэрью придется с этим смириться. А плохое настроение он может срывать на ком-нибудь другом.

Повисла неловкая пауза.

Пришло время первой перемены блюд. Пока Эннис пробовала чудесное сырное суфле, Константин Витале отвлекся на соседку с другой стороны. Во время второй перемены Эннис, собравшись с духом и изобразив любезную улыбку, снова повернулась к Константину Витале.