Кэтрин Гарбера - Владычица грез

Он взял телефонную трубку и позвонил Лане, чтобы подробно разъяснить ей, как общаться со Стиви, с которым хлопот было больше, чем он на самом деле того заслуживал. Но поскольку «Вайпер» принес Адаму его первый миллион (не считая наследства), то он охотно закроет глаза на все эти выкрутасы. Адам нажал иконку «Печать» и подождал, пока письмо будет распечатано.

Отодвинувшись от принтера, Адам задел письменный стол Грейс, уронив па пол две папки, из которых высыпались бумаги. Он опустился на колено, чтобы поднять их, и тут в глаза ему бросились слова «губы» и «грудь». Адам взял несколько листков в руки и был удивлен, обнаружив пикантную историю, начинавшуюся сценой, где начальник и секретарша предавались пылким объятиям на столе в офисе. Вверху стояло заглавие: «Владычица Адама», автор — Стефани Грейс. Нетрудно было догадаться, что это псевдоним Грейс. Гораздо больше его заинтриговало то, что герой по имени Адам обнаруживал поразительное сходство с ним самим, как внешнее, так и в финансовом отношении.

Закончив читать первую сцену, Адам почувствовал, что несколько возбудился сексуальными образами, созданными Грейс. Эта сцена представляла собой почти пять страниц фантазий, написанных от первого лица.

В дверь постучали. Адам запихнул листки в папку и прикрыл ее своими бумагами.

— Войдите.

Грейс выглядела так же, как всегда, но Адам впервые по-настоящему увидел ее. Не как директора школы, а как женщину. Он не мог не заметить, что на ней была шелковая юбка, как у ее героини. Блузка у реальной Грейс скрывалась под пиджаком свободного покроя.

— Простите, если я помешала вам, но мистер О'Ши с нетерпением ждет, чтобы продолжить собрание. Вам понадобится еще несколько минут или объявить перерыв на обед?

Адам пошел в зал следом за Грейс, стараясь не думать о том, что прочел. И все-таки он понял, что начинает воспринимать ее несколько по-другому. В этой женщине было нечто такое, чего Адам раньше никогда не замечал.

Она взглянула на председателя ученического совета и изменилась в лице. В глазах появился огонек.

— Мы не можем допустить, чтобы школа была закрыта из-за одного происшествия! Все выходные я вела переговоры с учителями и техническим персоналом, затем — с ученическим советом, и мы намерены сделать все, чтобы школа «Треммел-Боуэн» продолжала работать. Для этого мы разработали многоступенчатый план.

— Мисс Стивенс, это замечательно, но…

— Малкольм, позволь ей закончить, — прервал его Адам. — Тогда мы сможем обсудить ее план.

— На самом деле это не мой план, мы все принимали участие в его разработке.

— Даже родительский комитет? — спросил Малкольм.

— Мы договорились с родительским комитетом о некоторых деталях, чтобы его члены согласились с нашим планом.

Откинувшись на спинку стула, Адам слушал, как Грейс говорила о материальной ответственности, общественной работе и о новых стандартах для учителей. Грейс вся сияла, энтузиазм волнами исходил от нее.

— Спасибо, Грейс, — поблагодарил Адам, когда она закончила презентацию.

— И все-таки мне кажется, что уже как бы поздновато, — отозвался Малкольм.

— Малкольм, почему бы нам не перенести это обсуждение до следующего собрания? — предложил Адам.

— Это замечательная идея, — поддержала его Грейс.

Адам объявил голосование, устроить ли перерыв, и Малкольм оказался единственным, кто был против. Конференц-зал потихоньку опустел. Адам задержался, ожидая момента, когда они с Грейс останутся наедине.

— Увидимся позже, — сказала она и быстро прошла мимо в сторону своего кабинета.

Адам понял, что Грейс задела его за живое. И не только своим пылким желанием вернуть школу на прежний путь. Под унылой одеждой, которая явно была ей слишком велика, он увидел ее женственную фигуру. Разглядел округлые икры и покачивающиеся при ходьбе бедра — чистое искушение. У нее была неторопливая, размеренная походка; каждый шаг манил и поддразнивал. Грейс предпочитала юбки по колено и пятисантиметровые каблуки.

Когда некоторое время спустя Адам зашел в ее кабинет, она разговаривала со своим ассистентом Брюсом.

— Грейс, можно вас на минутку?

Она закусила губу и кивнула, закрыв дверь за Брюсом. Затем уселась на один из стульев, предназначенных для гостей.

Адам не знал, как завести разговор о прочитанной им эротической истории. Воображение приписывало женщине, сидящей напротив него, ранимость. Ее повествование было страстным, но очень трогательным.