Кэтрин Гарбера: Владычица грез

— Мисс Стивенс, ваша линия поведения верна, но этого недостаточно, чтобы повлиять на решение попечительского совета, — заявил Малкольм.

Ничего другого Грейс и не ожидала. Малкольм, должно быть, испытал огромное унижение, когда фотографии Доун появились сначала в Сети, а потом и в местной газете.

— Малкольм хочет сказать, что нас также волнует финансовое состояние школы. Это происшествие привело к тому, что многие родители забрали своих детей и нам пришлось возместить затраты на обучение, что сказалось на текущем бюджете школы на оставшуюся часть учебного года, — продолжал Адам.

Грейс глубоко вздохнула. Стоял январь, начало второго полугодия, а число поступивших уже снизилось вдвое. Родители не желали, чтобы имена их детей были связаны с каким бы то ни было скандалом.

— Я уже поработала с нашим бухгалтером, и мы составили план, который поможет нам уложиться в бюджет.

— Даже если школа не закроется до конца полугодия, мы снова соберемся здесь осенью, чтобы обсудить ту же ситуацию.

У Грейс упало сердце. Ей стало ясно, что администрация уже все решила, а она едва ли сможет найти нужные слова, чтобы повлиять на это решение. Однако сдаваться без боя было не в ее правилах.

— Позвольте не согласиться с вашим мнением, мистер Боуэн, — возразила она. — Весь оставшийся контингент учащихся планирует вернуться на следующий год, а мы совместно с ученическим советом уже начали широкую рекламную кампанию.

Всю свою жизнь Грейс стремилась к одному — жить полной жизнью и работать в этой школе. Она мечтала о безупречной репутации, какую приобрела сейчас. Ей хотелось стать кем-то большим, чем грешной дочерью преподобного проповедника Стивенса.

Грейс определенно не собиралась останавливаться на ужасной в своей правдивости мысли, что ее мать сбежала с бродячим торговцем. Дженни Стивенс исчезла, когда Грейс была еще слишком маленькой, чтобы попросить взять ее с собой, и его преподобие делал все возможное, чтобы Грейс впоследствии как можно меньше виделась с матерью. И все же он привез ее на похороны Дженни, когда та умерла от аневризмы.

Помассировав себе шею, Грейс попыталась сосредоточиться, но ей мешал запах одеколона Адама. Это был терпкий лесной аромат — аромат, который волновал ее чувственность.

— Хотелось бы продемонстрировать наш план перед тем, как проголосует администрация, — произнесла Грейс.

— Как раз для этого мы и собрались здесь, мисс Стивенс. — В этот момент завибрировал его мобильный телефон. Адам бросил пару фраз и обратился к присутствующим: — Прошу прощения, мне нужно на минуту вызвать мисс Стивенс из зала.

— Конечно, а мы с Брюсом пока организуем презентацию фискального плана восстановления бюджета. Пятнадцати минут хватит? — отозвался Хосе.

— Вполне.

Адам дал Грейс знак, чтобы она показала, куда идти, и они зашагали по школьному коридору, ведущему из конференц-зала к ее кабинету.

— Чем могу быть для вас полезной, мистер Боуэн?

— Я просил вас называть меня Адамом, когда мы разговариваем не в присутствии администрации, — напомнил он.

— Это было бы неправильно, — возразила Грейс, стараясь не замечать, что благодаря темно-синей рубашке его глаза кажутся еще более яркими и проницательными.

— А вы, Грейс, всегда такая правильная?

Да, она, к сожалению, такой и была. Очень жаль, что некоторые ее подчиненные не столь бдительны.

— Мне кажется, это не так уж плохо, если учесть проблемы, которые предстоит решать нашей школе.

Адам криво улыбнулся в ответ.

— Мне нужно воспользоваться вашим компьютером, чтобы распечатать электронное письмо, которое я только что получил, и отправить ответ по факсу.

Грейс открыла перед ним дверь своего кабинета. Затем вошла в систему при помощи своего пароля и оставила Адама наедине с его делами.

Адам прочел письмо от своей помощницы Ланы. В любом бизнесе своя головная боль, но управление студией «Аксиома» в последнее время меньше всего походило на увеселительное мероприятие, особенно когда речь шла о «Вайпер».

Группа «Вайпер» была одной из первых, заключивших контракт с его студией, и Адам испытывал к ним некоторую благодарность. Однако в последние полтора года появились трудности, как со студией, так и с группой. Мать солиста, Стиви Тейлора, умирала от рака. С горя Стиви стал чаще посещать вечеринки, а напившись, становился неуправляемым. Последний инцидент затронул трех служащих отеля в Париже и представителей власти. Теперь Адаму нужно было встретиться с адвокатом Стиви Митчем Холлараном и с Нико де Трио, представителем «Аксиомы».