Люси Гордон: Ах, карнавал!..

Он уронил голову на руки. Голос его неожиданно сел:

— Она твердила о том, что непременно отпустит меня. Но вскоре забеременела снова. С каждым днем я ощущал себя все более жутким чудовищем, мужчиной, убивающим женщину, которая любит его всей душой. Самое худшее, что она возлагала все свои надежды на ребенка. Она не знала, что доктор запретил ей рожать. Я все никак не мог рассказать ей об этом, все откладывал. А потом… было уже поздно.

— Бедняжка, — прошептала Рут.

— Да… — с горечью проговорил Пьетро. — Ведь тогда бы у нее не осталось надежды. Я не мог дать ей то, на что она рассчитывала.

— Как она справилась?

— Она сказала, что непременно окрепнет, нужно только время. Сначала она стала принимать таблетки, таким образом усыпив мою бдительность… А потом…

Он с отчаянием махнул рукой.

— Я не мог не верить ей. Ведь не враг же она самой себе. Но оказалось, что она через некоторое время прекратила прием таблеток. Мне стало известно об атом уже поздно, когда она забеременела. У меня перед глазами до сих пор ее лицо, сияющее в ту минуту, когда она сообщила радостную новость. Я пытался втолковать, насколько опасна эта затея для ее здоровья, но она и слушать не стала ни меня, ни доктора. Он умолял ее не рожать. Я говорил о том же, но никто из нас не смог ее переубедить.

— Боже… — Рут закрыла рот рукой.

— В течение всей беременности ей становилось все хуже и хуже. Но она была счастлива. Одно время мы думали, что все удастся. Но потом ей стало совсем плохо. Ребенок родился живым, она даже успела подержать его на руках, перед тем как уйти из жизни. Я никогда не забуду этого счастья и ликования в ее глазах. Она же родила мне ребенка, и это все, чего она хотела, хотя жизнь из нее утекала. Жертва ее была напрасной. Как напрасно было вымаливать прощения над ее гробом. Я бы все отдал за то, чтобы она простила меня, но… этого никогда не случится. И причина ее смерти — я.

Рут не в силах была произнести ни слова. Его искренняя сумбурная исповедь потрясла ее. Но именно сейчас настал решающий момент для исцеления. Она должна была попытаться. Если не сейчас, то никогда. Одно неверное движение — и провал, конец. Теперь Рут ставила на кон все, что у нее было. Тяжело вздохнув, она про себя попросила у Бога благословения и бросилась в атаку.

— Но это не ты отнял у нее жизнь, — мягко произнесла Рут.

Пьетро воззрился на нее в недоумении:

— Что ты сказала?

— Это не ты отнял у нее жизнь. Она сама ее отдала.

— Никакой разницы.

— Нет, разница есть. Лизетта оказалась марионеткой консервативных представлений твоего отца. У нее не было силы противостоять. Это прошлый век, если хочешь знать.

— Понимаю, но все равно виноват я. Потому что женился на ней ради собственного душевного комфорта. И мой отец…

— Она вышла за тебя замуж, потому что любила. И быть с тобой для нее было важнее всего на свете. Важнее собственного достоинства. Важнее жизни.

— И это должно мне польстить? Хотелось бы мне думать, что я того стою, — ответил Пьетро.

— Это уже было ее решение. Эта женщина достойна уважения, потому что сама сделала свой выбор и всю ответственность взяла на себя. По твоим словам, отец настоял на том, чтобы ты женился на ней. Но ведь вокруг было полно других женщин. Так почему же выбор пал на нее? Может, потому, что она ухаживала за ним?

— Отчасти. У него были свои взгляды на эти вещи. Ее отец был виконт и большой друг нашей семьи.

— То есть Лизетта была прекрасно осведомлена об образе мыслей твоего отца, и предугадать его желание не составило труда. Она также была в курсе, что ты не любишь ее, но все равно стремилась получить в мужья свой идеал, потому что для Лизетты это было лучше, чем жизнь без тебя.

— Это выглядит так, словно она все расчетливо спланировала, — пожал он плечами.

— Нет. Просто она любила, и мужчина, которому принадлежит ее сердце, — это вся жизнь. Сотни женщин в мире так поступают. Ради этого вертится мир. У нее была цель, и она шла к ней до конца.

— Откуда тебе это знать? Ты же ее не знала!

— Я начинаю ее понимать, и она мне все больше нравится. По твоим рассказам о ваших детских играх я сделала вывод, что Лизетта была рисковым, смелым человеком. У тебя не было шанса, — улыбнулась Рут. — Ты думал, это твои правила, но она была лучшим игроком, чем ты.

— Не знаю…

— Пьетро, когда вы поженились, она была уже взрослой, состоявшейся личностью и ясно осознавала, какова реальность. Ваш брак существовал не потому, что ты контролировал его. А потому, что она была мудрой женщиной, которая отвечала за свои поступки. Кроме того, я еще кое-что недавно узнала. Случайно в библиотеке мне в руки попалась книга об истории ее семьи. Оказалось, что в роду Алуччи почти все женщины наследовали одну и ту же болезнь. Многие из них умирали при родах. В медицине этот недуг изучили лишь недавно.