Шеннон Уэверли: Радужные надежды

Машина Джеффа подъехала через пятнадцать минут. Она услышала, как он открыл дверь черного хода, как бросил на стол ключи, как пересек кухню. Такие до боли знакомые звуки!

Когда Марион поняла, что он идет к ее мастерской, она от волнения покрылась испариной. Одно дело — столкнуться с ним на заседании. И совсем другое — наедине в их собственном доме.

— Привет, Марион, — холодно сказал он, остановившись в дверях.

Она нехотя оторвалась от работы.

— Заседание сегодня так быстро закончилось! — проговорила она, кивнув Джеффу в ответ.

— Но ты постаралась оживить его и сделать интересным, — заметил он язвительным тоном.

Она только покачала головой, не имея никакого желания спорить о «Ситем» в домашней обстановке.

Джефф прошел к застекленной стене мастерской, откуда открывался вид на двор с подстриженным газоном и реку. Они специально застеклили стену, чтобы Марион, работая, могла приглядывать за их будущими детьми, когда те будут играть во дворе. Теперь она всем говорила, будто они застеклили стену, чтобы любоваться красивым видом.

Джефф сел на подоконник.

— Хочешь свести со мной счеты? — протянул он.

Из-за гула вращавшегося абразивного диска она не сразу уловила сарказм в его словах, но, когда до нее дошел смысл и тон сказанного, она закипела от гнева.

— С чего ты взял? — вырвалось у нее.

— Ладно, не будем спорить, Марион. — Он отвел полный негодования взгляд.

— Извини, — сказала она и выключила абразивный диск. — Мы должны обсудить с тобой свадьбу Робин. — Марион впервые увидела у него темные круги под глазами, заметила, что складки в уголках рта стали еще глубже.

— Да. А я к тому же приехал забрать свои вещи, — напомнил Джефф. Он соскользнул с подоконника и выпрямился во весь рост. — Ты не против, если я во время разговора буду паковаться?

Было видно, как ему не терпится поскорей уйти, и это больно задело ее. Она встала и пошла за ним в спальню.

Джефф поставил большую спортивную сумку на пол у комода. Открыл ящик и стал бросать в сумку свое белье. Марион остановилась у порога, не имея ни малейшего желания войти.

Она окинула взглядом просторную комнату с настоящим камином, широкими сосновыми половицами и маленькими окнами с дымчатыми стеклами. Перевела взгляд на кровать под балдахином на четырех столбиках, с грудой кружевных подушек. Это было их первое приобретение из мебели.

Вздохнув, Марион прислонилась к дверному косяку и закрыла глаза. На нее нахлынули воспоминания…

Джефф вез ее сюда, не сказав, куда они едут. Только обронил загадочно: «Сюрприз». Было это в начале ноября, и уже выпал снег.

— Что нам тут делать? — удивилась она, совершенно сбитая с толку, когда он притормозил у белого дощатого дома в колониальном стиле. Джефф вынул ключи и, улыбаясь, позвякивал ими до тех пор, пока она не догадалась.

У Марион на глаза навернулись слезы, когда она шла по дорожке из кирпича к изящной входной двери.

Они бродили по дому, взявшись за руки. Их охватила удивительная радость, свойственная лишь молодым парам, вошедшим в свой первый дом как его владельцы. Казалось, жизнь, с ее нераскрытыми тайнами и возможностями, дожидалась их именно здесь.

Марион и Джефф поднялись по лестнице, осмотрели три спальни — улыбаясь, они представляли себе, как тут разместятся их будущие дети. А дети, как им думалось, у них обязательно будут, хотя у Марион и случился выкидыш три месяца назад… Затем они пошли в комнату, которая будет их спальней. Вот в эту комнату.

Джефф открыл дверь, и у Марион тогда перехватило дыхание. В центре комнаты стояла кровать под балдахином, о которой она давно мечтала. На кровати возвышалась большая корзина с крышкой для пикника. На ней Марион увидела два хрустальных бокала и бутылку шампанского в ведерке со льдом.

Джефф зажег шесть свечей и, когда комната наполнилась мерцающим золотистым светом, стал разжигать камин. Марион, скрестив ноги, сидела на кровати и чуть не плакала от радости. А когда поленья занялись и Джефф обернулся, его темные глаза сверкали не только из-за отражавшихся в них язычков пламени…

— Ну так что там у Робин и Нейта?

От звука его голоса Марион вздрогнула и открыла глаза. Ее грезы рассеялись, в душе осталась пустота и ощущение невосполнимой утраты.

— Они настаивают на венчании в Итернитской церкви, у них в запасе только месяц, и они попросили нас сопровождать их к алтарю. Я согласилась подготовить свадьбу и сделать им обручальные кольца, — выпалила она без передышки.