Люси Гордон: Дэниел и его дочь

Она предложила им сесть и вернулась к своим обязанностям. Далее все пошло без сучка, без задоринки, и к шести часам необходимые снимки были сделаны.

— Ну вот, все в порядке! — воскликнула она.

Джиллиан снова принесла кофе. Подняв голову, Ли заметила, что Дэниел смотрит на нее с явным интересом. На губах его играла легкая улыбка, а на лице было такое теплое выражение…

— Не знаю, как и благодарить вас за эти полдня, — сказал он. — Фиби, как все девчонки ее возраста, помешана на платьях, и вы устроили ей настоящий праздник.

Ли в ответ улыбнулась и поблагодарила, но про себя подумала: не такая уж она девчонка! Одета была с безукоризненным вкусом, выдающим в ней вполне зрелое чувство стиля.

— Вы должны рассказать мне, как хотели бы выглядеть на снимке, — сказала она.

— Покажите меня таким, какой я есть.

— Но какой вы? Каким вы сами себя видите? Это как раз то, что имеют в виду люди под словами «какой я есть».

— Не кажется ли вам, что мы достаточно хорошо знакомы, чтобы называть друг друга по имени? — спросил Дэниел. — Всеми другими словами мы уже друг друга называли.

— Вы правы, Дэниел, — рассмеялась она. — Я видела фото на обложке вашей последней книги, но ничего подобного мне делать не хочется.

— Упаси вас Боже! — с жаром воскликнул он. — Стоит мне на него взглянуть — и я прихожу в ярость. Читатели полагают, что я так и выгляжу, а увидев меня в жизни, удивляются, с чего это я так быстро состарился. На вашем снимке мне хочется выглядеть мужчиной средних лет, даже чуть потрепанным. Тогда, встретившись со мной, люди будут говорить: «Видит Бог, он хорошо сохранился!»

— Я могу, — вымолвила она нерешительно, как бы идя на уступку, — представить вас человеком значительным…

Он состроил довольную мину.

— …но уж никак не потрепанным мужчиной среднего возраста.

Дэниел поджал губы и смерил ее взглядом, словно оценивая, насколько она тверда в своем решении.

— Потрепанным! — заявил он требовательным тоном.

— Значительным! Это мое последнее слово!

Вдруг его осенило: он достал из кармана очки в тяжелой черной оправе и напялил на нос.

— Мужчиной среднего возраста вы никак не можете выглядеть, даже если наденете очки. Волосы ваши все при вас и ничуть не поседели.

— Это Фиби виновата, — заявил он, проводя рукой по черной блестящей шевелюре. — Я хотел перед выходом из дома чуть припудрить виски мукой, но она не разрешила.

— По-видимому, она обладает здравым смыслом, который — уж извините — унаследовала безусловно не от вас.

— Да, он у нее от мамы, — улыбнулся Дэниел.

— Ну что ж, поздравьте ее от моего имени, — довольно сухо откликнулась Ли.

— Эта дама много лет назад ушла из моей жизни. О чем я в настоящий момент нисколько не жалею.

И он взглянул ей прямо в глаза.

Ли глубоко вздохнула. Она не доверяла этому мужчине. Не то чтобы знала о нем что-нибудь плохое, но не доверяла всем мужчинам вообще, а уж наделенным обаянием — тем более. Джимми Мередит был самым обаятельным мужчиной на свете — ну, на протяжении какого-то времени…

— Я сниму вас в очках, — уступила она.

— Фиби сказала, что вы в разводе, — спокойно заметил он, пропуская ее слова мимо ушей. — Это так?

Ли отвернулась к полке с пленками и принялась шарить на ней.

— Это профессиональный вопрос?

— Вы отлично понимаете, какой это вопрос.

— Да, я в разводе.

— И давно?

— Уже три года.

— Достаточный срок для того, чтобы встретить еще кого-нибудь. У вас кто-то есть?

— Нет.

— Давайте сходим куда-нибудь.

— Нет.

— Почему? Из-за моего поведения на шоссе?

— Конечно, нет.

Она повернулась к нему лицом. Он внимательно рассматривал свои ногти.

— Хорошо. Если вы готовы к съемке, я тоже готов. Давайте начнем, — сказал он резко, что удивило Ли.

Посадив Дэниела на высокий стул, Ли стала расхаживать вокруг, присматриваясь к нему. Обычно в подобных ситуациях она собственными руками поворачивала голову клиента то в одну, то в другую сторону, но сейчас довольствовалась тем, что приказывала Дэниелу смотреть то вправо, то влево, то на нее, то поднять голову немного вверх.

— Как вы допустили, чтобы книга вышла с этой отвратительной фотографией на обложке? — спросила она.

— Я ничего о ней не знал. И когда услышал от моего агента, что издательство намерено опубликовать книгу вторично, Фиби подговорила меня заменить фото. А потом сообщила, что знает великолепного фотографа. Лишь тут до меня дошло, что она управляет мною, словно кукольник — марионеткой.