Дана Хадсон - Взаимная ошибка

Люк не сразу понял, в чем дело.

— Какой ресторанчик?

Кроули с укором на него посмотрел.

— Ты даже не знаешь, чем она занимается после вашего разрыва? Ну и ну…

Люк, который разыскивал Джейн с упорством фанатика, стал заикаться от нетерпения.

— Это ты о Джейн?

— Не помню, как ее зовут, я видел ее пару раз в твоем доме. Правда ты к ней и не подходил, мне о ней сказала жена. Женщины все знают.

Люк не выдержал:

— Да говори же наконец, в каком ресторане она поет?

Поняв по нервно дергавшемуся собеседнику, что все не так, как ему представлялось, Джон с удовлетворением сказал:

— В одном ресторанчике в Милуоки…

Полутемный зал небольшого ресторанчика был полон, что для славившегося обилием увеселительных заведений Милуоки было удивительно. Попробовав несколько поданных ему блюд, Люк признал, что кухня здесь неплоха, но не настолько, чтобы объяснить такое скопление народа. Он с нетерпением ждал появления Джейн и страшился этого. Как она, такая застенчивая, будет выступать перед этой массой людей? Пусть и благожелательно настроенных.

Но вот ведущий в какой-то аляповатой красной майке объявил:

— На сцене всеобщая любимица мисс Энджел Смит! — И на эстраду в буре аплодисментов легким шагом вышла Джейн.

Люк вздрогнул. Она была одета совершенно обычно для большого города — в белые бриджи, обтягивающие ее изящную фигурку, и легкую блузку из мягкого шелковистого материала.

Не объявляя названия песен, Джейн взяла несколько аккордов и запела негромко, но красивым и чистым голосом. Люк замер. Как? Почему? Откуда? В тот первый и последний раз, когда он слышал ее пение, она так волновалась, что ему показалось, что у нее нет ни голоса, ни слуха. Потому он и не интересовался ее музицированием, хотя иногда, приходя с работы, слышал, как в ее комнате звучала гитара. Считал это пустой блажью? Был уверен, что никаких талантов у Джейн нет? Ошибся, опять ошибся…

Волнуя душу, по залу плыла нежная мелодия, вызывая слезы на глазах слушателей. Люк ни разу ее ни слышал и в конце концов понял, что и песня тоже творение Джейн. Она рассказывала о томлениях истерзанного сердца, о мечтах, которым не суждено сбыться. Люк задрожал от ревности. О ком эта мелодия? О нем или о Хартли? В музыке звучали последние томительные и страстные ноты, а Люка все еще кидало от отчаяния к надежде. Он старался воззвать к своему здравому смыслу — в конце концов, он успешный взрослый мужчина и не к лицу ему обливаться слезами, — но ничего с собой поделать не мог. Едва только стихли громовые овации и крики «браво», как с соседнего столика прозвучал презрительный выкрик:

— Мисс Смит или как тебя там! Ты просто шлюха!

Быстро вскочив с места, Люк подскочил к столику, за которым сидел нагловато глядевший на сцену парень. Узнав в нем Джейка Вульфа, он от души врезал ему по зубам. Тот дико завопил, тоже узнав его:

— Вы у меня попляшете, Брэтт! Я на вас в суд подам! Здесь море свидетелей!

Но не успел он это выговорить, как получил еще один удар, от которого, как пушинка, залетел под столик. В напряженной тишине весомо прозвучали угрожающие слова того, кто это сделал:

— А я Макс Хартли, и ты сейчас убедишься, что драться я умею не только на экране! И тогда тоже сможешь подать на меня в суд!

Потрясенный Вульф свернулся клубочком под креслом, стараясь спрятать все жизненно важные части тела. На его счастье, подбежавшие охранники постарались умиротворить разгневанных заступников:

— Успокойтесь, господа! Мы сейчас выведем его отсюда, и впредь он в наш ресторан никогда не попадет!

Подхватив с обеих сторон Вульфа, они повели его к выходу. За ним стелилась дорожка из багряных капель крови.

Брэтт и Хартли посмотрели друг на друга и решительно запрыгнули на эстраду. Джейн побледнела, но, с достоинством поклонившись публике, все тем же легким шагом скрылась за кулисами. Мужчины последовали за ней, стараясь, чтобы ни один из них не мог обогнать другого.

Ворвавшись следом за Джейн в гримерку, они столкнулись с сердитой Френсис.

— Что это значит, господа? Здесь не место посетителям!

Люк сердито возразил:

— Я не посетитель, я муж этой особы!

Джейн не поверила своим ушам.

— Муж? И когда же ты им стал?

Макс тоже с возмущением сверкнул глазами.

— Да, и когда же? Мне это тоже интересно!

Люк постарался ответить как можно независимее, хотя у него внутри все дрожало от напряжения:

— Да тогда, когда ты спросила, когда мы поженимся!