Камилла Франс: С любовью не играй

Говард сел рядом с Самантой, осторожно положил ее на широкие мягкие подушки и накрыл своим телом.

— Что вы теперь скажете, миссис Эллиот? — прошептал он.

Но что она могла сказать? Обвив обеими руками шею мужа, Саманта прижала его к себе. Она слышала биение его сердца в такт со своим. Смотрела ему в глаза. И только потом еле слышно промолвила:

— Однажды, очень на тебя за что-то разозлись, я гадала, когда же сброшу с себя цепи. Когда смогу делать так, как сама захочу. А не так, как сказал Говард…

— Роли переменились, — так же тихо ответил Эллиот. — Теперь уже я делаю все так, как сказала Саманта…

Он сильнее прижался к ней, и их губы слились в долгом поцелуе. Переведя дыхание, Говард спросил, нежно заглядывая в глаза жены:

— Тебе хорошо?

Она ответила полной любви улыбкой, говорившей о том, что этот вопрос был совсем лишним.

— Леди Джорджия заслуживает того, чтобы мы подарили ей внуков, — прошептала Саманта, развязывая галстук на шее супруга.

— Я люблю тебя, Саманта Эллиот, — заявил он торжественно. — Люблю всем сердцем.

— И я люблю тебя, — донеслось в ответ. — Хоть иногда ты бываешь сумасшедшим…

Прошло несколько блаженных минут. И тогда первый из пяти будущих наследников хозяина компании «Эллиот Хоутелс» перестал быть просто мечтой. Это произошло на удобной кушетке скоростного лифта, где-то между пятнадцатым и шестнадцатым этажами гостиницы «Эллиот Дьюнс», в небольшом городке Кейп-Мэе.

— Мистер Эллиот, простите, что отрываю вас от дел…

Говард Эллиот опустил на стол служебную записку, которую держал в руках, и взглянул на Мелинду. Его секретарша приоткрыла дверь лишь настолько, чтобы можно было просунуть голову и плечи. Как будто просто войти в кабинет шефа было небезопасно.

— Да, Мелинда? — приободрил ее Говард, видя, что секретарша выжидающе смотрит и молчит.

Голос его звучал неопределенно, никак не отражая настроения. До сих пор никто не слышал, чтобы мистер Эллиот разговаривал на повышенных тонах. Какая загадочная сила исходила от него, внушая починенным глубокое уважение и преданность? Все это было предметом частых пересудов в коридорах и курилках компании.

— Сбежавшая из зоопарка самка орангутанга произвела на свет четырех детенышей? — задал он следующий вопрос, поскольку Мелинда продолжала хранить молчание. — В здании начался пожар? Говорите же!

Мелинда подавила недовольную гримасу, отчего ее вздернутый носик сморщился. Она подумала, что именно поэтому все служащие фирмы и побаиваются Говарда Эллиота. Ему не надо повышать голоса, читать нотаций или приходить в бешенство. Своим острым языком он мог сразить наповал кого угодно.

Но Мелинда любила шефа. Его вообще любили все сотрудники компании «Эллиот Хоутелс». Хотя мало кто из них мог толком объяснить — за что.

Секретарша нервно хихикнула на шутку шефа, прокашлялась и сказала:

— Извините, мистер Эллиот, вы просили не беспокоить вас, пока не ознакомитесь с новыми документами. Но звонит ваша мама. Она настаивает, сэр.

Мелинда поежилась, вспомнив сладкий, бархатный, но с металлическими нотками голос дамы, требовавшей, чтобы ее соединили с сыном.

Улыбка Говарда успокоила секретаршу. Несмотря на пятилетний опыт работы у Эллиота, девушка почувствовала себя подростком, поймавшим одобрительный взгляд своего кумира.

— Ну что ж, — вздохнул шеф, протягивая руку к телефону, — разве мы вправе отказать Джорджии? Это могло бы оказаться под силу разве что вождю гуннов Аттиле. — Эллиот чуть помедлил и добавил: — Уже полдень. Почему бы вам не позавтракать? Вы мне не понадобитесь в течение… — он посмотрел на элегантные золотые часы на руке, — как минимум двух часов.

Мелинда ответила благодарной улыбкой. Через месяц у секретарши Говарда была назначена свадьба. А потому она спешила разделаться с миллионом мелких проблем.

— Спасибо, сэр, — ответила она, отступив на шаг и готовясь закрыть дверь. Но тут же вновь заглянула в щелку. — Удачного разговора с мамой, мистер Эллиот. Мне кажется, она от вас чего-то хочет.

— Моя мать вечно чего-нибудь да хочет! — отозвался Говард. И улыбнулся, продемонстрировав безупречную белизну ровных зубов. Они особенно выделялись на фоне загара, покрывшего его лицо после недавней поездки с матерью на высокогорный курорт, где они катались на лыжах.

Эта поездка традиционно повторялась из года в год с тех пор, как Говард поступил в университет. Именно тогда первый муж Джорджии Стивен Эллиот получил уведомление об увольнении с работы. Последние пять лет он серьезно болел.