Робин Грейди: Жаркие ночи, тихие дни

Напряжение в воздухе усилилось. Джек опустил загорелые руки:

— Как вы переносите маленькие самолеты?

Она открыла рот, затем сомкнула губы. О чем он говорит? Неужели он не слышал того, что она сказала?

— Я прилетел сюда на двухмоторном самолете, — продолжал он. — В нем есть место для пассажиров, но некоторых укачивает в маленьких самолетах. — Его губы изогнулись в усмешке. — Хотя у меня ощущение, что вы не из слабаков.

— Я говорила серьезно…

— Вы говорили о том, что обещали Далии, — прервал он ее, затем понизил голос, заметив любопытные взгляды окружающих — Мне не нужно, чтобы вы меня понимали. Поверьте, вы этого не захотите. Я хочу, чтобы вы исполнили свое обещание. Я желаю быть полезным этому мальчику. Я хочу, чтобы у него был дом. — Его зеленые глаза искрились при искусственном освещении. — Поедемте с нами в Лидибрук.

У Мэдди перехватило дыхание.

Сначала он привел ее в бешенство, вел себя невыносимо. Как он смеет теперь быть очаровательным и искренним!

Хотя Мэдди не хотелось признаваться, но ее тронула нотка заботы в его голосе. В конце концов, у Джека Прескотта имеется немного гуманности.

Чувствуя, что она уступает, он взялся за ручку коляски. Будучи по-прежнему настороженной, Мэдди тряхнула головой:

— Я не уверена…

Но Джек одарил ее обезоруживающей улыбкой:

— Думаю, вы уверены, Мэдди. — Он пошел вперед, а когда она сдалась и последовала за ним, прибавил: — У вас две недели.

Мэдди сидела вцепившись в подлокотник пассажирского кресла — частный самолет Джека Прескотта приземлился на фунтовой взлетно-посадочной полосе на ранчо Лидибрук.

Джек дал ей две недели на то, чтобы она выполнила обещание, данное Далии. За это время Боу должен привыкнуть к новому дому и новому опекуну. Она хотела бы увеличить срок пребывания на ранчо, но решила не возражать Джеку, для которого существовало лишь его собственное мнение. Он приготовился милостиво выносить ее присутствие ровно четырнадцать дней. Ей следовало благодарить его за то, что он вообще согласился.

Выйдя из самолета и ступив на пол открытого ангара, Мэдди почувствовала, как жар опалил ее кожу, словно языки пламени. Ее переполнило желание повернуться кругом и залезть в прохладный салон самолета. Вместо этого она стиснула зубы и вышла под слепящее раскаленное солнце.

Прикрыв глаза ладонью, Мэдди с любопытством оглядела бесконечные, отрезанные от внешнего мира равнины, покрытые сухой травой, с отдельно стоящими деревьями. Вдали виднелись холмы, кажущиеся отсюда фиолетовыми.

Мэдди с большим трудом сглотнула, подумав о том, что через неделю ее тело будет таким же обезвоженным, как безжизненные листочки на измученных жарой эвкалиптах.

Почувствовав острую боль в икре, она наклонилась и прихлопнула большую муху, которая, съежившись, упала у ее ног в красную пыль.

Неудивительно, что Далия сбежала отсюда.

— Добро пожаловать в Лидибрук!

Услышав хрипловатый голос за спиной, Мэдди обернулась. Джек вышел из самолета, у него на носу красовались очки авиатора. В одной руке он нес пакет с подгузниками, в другой — Боу.

Усмехнувшись, Мэдди уперлась руками в бока. Черт побери, этот стальной ковбой кажется спокойным. Боу, прижатый к мускулистой мужской груди, был определенно безмятежен. Хороший знак. Мэдди очень волновалась по этому поводу.

После гибели Далии она сделала перерыв в работе и круглосуточно занималась малышом. Хотя отец с сочувствием относился к сложившейся ситуации, он не был в восторге от того, что лучший работник его рекламного бюро, ведающий счетами клиентов, попросился в отпуск. Еще меньше он обрадовался, когда она сказала, что ей нужно уехать еще на две недели. Ведь ему следовало заключить международную сделку, которую она готовила.

Мэдди удалось убедить его в том, что у нее достаточно времени, дабы подготовить отличную рекламную кампанию для фирмы «Обувь и аксессуары «Помпадур». Но эти две недели она посвятит только Боу. Она сделает все возможное, чтобы мальчик привык к своему дядюшке. Дай бог, чтобы он рос в любви и заботе.

Малыш моргнул, открыв сонные голубые глазки, и вопросительно нахмурился, уставившись на загорелого Джека. Тот поднял солнцезащитные очки наверх и с любопытством посмотрел на племянника.

Кажется, Джек начинает проявлять к малышу симпатию. Нежный взгляд. На его губах даже появилась едва заметная улыбка. Но он впервые держит ребенка на руках и по-прежнему выглядит суровым. Остается надеяться, что эти маленькие шажки к сближению перерастут во взаимную любовь.