Ирэн Бург - Случайная невеста

Сандра перевернулась на бок, и ее рука опустилась на грудь лежащего рядом мужчины. Сандра прижалась к нему плотнее и услышала гулкий мерный стук его сердца. Как она любила эти тихие утренние часы, когда вот так, бок о бок, можно лежать рядом с любимым и, нежась в легкой дреме, мечтать о будущем, о разделенной любви и крепкой дружной семье…

Всем нужна любовь. Без любви все на свете лишается смысла. Встретить любовь всей своей жизни — то же самое, что разгадать тайну или найти сокровище.

Сандре казалось, что, когда Генри появился с ней рядом, солнце засветило ярче, дождей стало меньше, а ветер — осенний промозглый ветер — превратился в теплый легкий бриз, несущий свежий запах моря.

Она познакомилась с Генри в начале ноября, когда листья кленов сверкали золотом под еще теплыми лучами осеннего солнца. Она долго гуляла, любуясь на стройную шеренгу деревьев на бульваре, и, чтобы согреться, зашла в кофейню неподалеку от университета, в котором училась.

Как только Сандра оторвала глаза от страницы меню, ее взгляд невольно остановился на молодом мужчине, который сидел за соседним столиком и держал перед собой журнал. Сандра до деталей рассмотрела глянцевую обложку с изображением лошади, преодолевающей барьер, и опустила взгляд до того места, где начиналась бежевая в тонкую полоску рубашка, дорогой кожаный ремень и темные брюки, прежде чем незнакомец наконец поднял голову. Сандра набралась смелости и посмотрела молодому человеку в лицо. Его четко очерченные брови сошлись на переносице, выражение глаз — озабоченное, рот прорезан одной упрямой прямой линией. Ей показалось, что мужчина чем-то расстроен. Она дружелюбно улыбнулась ему, он ответил кивком головы и тоже улыбнулся. Как будто яркий солнечный лучик выскользнул из-за тяжелых туч.

— Разреши угостить тебя кофе, — предложил незнакомец и сделал широкий жест рукой, указывая на свободный стул рядом с собой. — Присаживайся ко мне. Меня зовут Генри, а тебя как?

— Сандра, — робко ответила она и пересела к нему за столик.

Она выпила чашку кофе, не почувствовав вкуса — настолько была взволнованна. О чем они тогда говорили? Разве можно вспомнить! Осталось воспоминание только о бумажной салфетке, что она мяла в руках, да о желтом абажуре свисающего над столиком светильника. В приглушенном лимонно-желтом свете искусственного освещения Генри показался ей необыкновенно красивым, а его голос в аккомпанементе шелестящей листвы за открытым окном да шуршании шин проезжающих машин звучал по-особенному, обволакивающе-интимно.

Пока Сандра сидела рядом с ним, время для нее будто остановилось. Но вот Генри, отогнув манжет, взглянул на запястье — этот его жест она восприняла как окончание разговора.

Сандра заторопилась.

— Ой, уже без четверти! Мне надо бежать, а то опоздаю. Занятие сегодня начинается в четыре. Я прохожу обучение в университете по специальности «Пиар и реклама»! — выпалила она и бросилась к выходу.

У порога она помедлила, надеясь, что он нагонит ее, и даже оглянулась. Увы, Генри сидел на прежнем месте, заслонившись от ее взгляда глянцевым журналом.

Как же она обрадовалась, когда после занятий Генри ждал ее у входа с белой хризантемой в руке.

— Как ты меня нашел? — удивилась она.

— Я сам когда-то слушал здесь лекции, — ответил он и протянул цветок. — Я не мог тебя просто так потерять. Ты замечательная девушка, Сандра. Позволь мне тебя проводить до дома.

Она не смела поднять глаз — от счастья они наполнились слезами — и только кивнула в ответ. На следующий день они обедали в китайском ресторанчике, а субботний день провели, гуляя по парку.

Утро воскресного дня она встретила с улыбкой, предвкушая новую встречу. Увы, ни самого Генри, ни белой хризантемы, ни ужина, ни прогулки она в тот день не дождалась. Сандра досадовала на себя, что не дала Генри номера телефона и не позволила проводить до квартиры.

Встретились они только спустя почти месяц. Как ни в чем не бывало он снова ждал ее после окончания занятий с цветком в руке.

— Генри, — пролепетала Сандра, отступая на шаг назад.

Сердце медузой трепыхалось у нее в груди, но в то же время страх сковал ее лютым морозом от макушки до пяток. Знал бы этот кареглазый красавчик, как ждала она его в течение этих долгих, бесконечно долгих дней, как не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок на вдруг ставшей жесткой кровати. И вот она уже почти свыклась с мыслью, что больше не увидит его, как вот он — собственной персоной с цветком в руке.