Карен Зее - Лунная соната

Остановившись на полуслове, чтобы пригубить вина, Саманта вдруг смутилась. Что заставляет ее жаловаться? Она не могла не чувствовать, что от него идет мощная сексуальная волна, но только ли это? Нет, как бы она ни была наивна и неискушенна по части мужчин, все же понимала: Дэвид и добр, и порядочен, и очень чуток. Ей казалось, что у него тоже не все так уж радужно в жизни, поэтому он ей и сострадает. А может, она грезит? Вино разбудило ее фантазию, и она и впрямь решила, что ее мечты о принце начинают… приближаться?

— Еще вина? — тихо спросил Дэвид. Она кивнула: еще!

— После смерти родителей мне стало совсем плохо, дедушка и маленький сын на руках… У меня не было возможности заняться своим образованием или устройством личной жизни.

— Так у вас есть сын? — удивился Дэвид. Да, она что-то там лепетала о малыше, но он никак не связывал это с ней. Сколько же ей лет? Неужели тридцать?

— Кевину сейчас уже десять лет, — сказала она, чтобы уж раз и навсегда внести ясность.

— О! — Дэвид взглянул на нее лукавым взглядом. — Это все меняет, теперь я с вами согласен: нам нельзя жить под одной крышей, мне и вам, свободной женщине с грешным прошлым.

Саманта яростно сверкнула на него своими большущими синими глазами, резко отодвинула стул и, пошатываясь, направилась к двери.

— Я разболталась, и вот заслуженное наказание — ваши неуместные шуточки. Пойду-ка я лучше спать.

— А я — плавать. Вы уверены, что не хотите присоединиться ко мне?

— Уверена. Спокойной ночи.

Хватаясь руками за стены, Саманта добралась до кровати, разделась и… стала представлять себе Дэвида, плавающего голым в бассейне. Зрелище было таким возбуждающим, что она уткнулась в подушку и громко застонала. Как можно было так себя распустить, что первый попавшийся красивый мужик свел тебя с ума? — спрашивала себя Саманта. Подумаешь, эротоманка! Она ругала себя, но кровь ее не слушалась, продолжая бурлить и требовать.

Сэми ворочалась с боку на бок, но сон не шел. Как давно ее никто не обнимал. Как давно не было даже подходящего случая, разве только вот вчера вечером, но и то не с любовью, не было необходимости. Только ли? Она явственно слышала, как билось его сердце, у равнодушных так бурно сердце не колотится.

— Спи! — велела себе она и вдруг заснула… Ей снилось, что они плавают с Дэвидом в бассейне, голые и веселые. Потом вдруг очутились в кровати и долго любили друг друга…

Дэвид смотрел, как она лежит на земле, лежит молча, только глядит на него остановившимися глазами, а он хочет помочь ей и не может… Дэвид проснулся в холодном поту, по щекам текли слезы…

Тряхнув головой, он сел на кровати и, закрыв лицо руками, пробормотал:

— До каких пор? До каких пор ты будешь мучить меня?

И было непонятно, к кому он взывает: к Богу ли, к судьбе или к той несчастной, что разбилась на его глазах много лет назад?

Дэвид встал, надел шорты и пошел на кухню: надо выпить, чтобы расслабиться, постараться забыть… Но забвение к нему не приходило. Да, кое-чему он научился там, в маленьком госпитале на крошечном острове. Маленькие смешливые сиделки и молчаливые буддийские монахи смогли дать ему то, что требовалось: они сняли кошмары, но забыть все он не мог.

Постепенно виски и свежий ночной воздух сделали свое благое дело: Дэвид успокоился и даже улыбнулся. Он не стал ложиться, а расположился у окна, любуясь красотой уходящей ночи и занимающегося утра.

— Ты сошла с ума?! — кричала Джина. Саманта позвонила подруге и рассказала все, что с ней случилось за последние дни. Собственно, она хотела позвонить Джине сразу же, но, как всегда, дела отвлекли ее.

— Но, Джина, он же кузен…

— Кузен? Ты позволяешь первому встречному проходимцу — не спорь! — находиться с тобой в одном доме! — кипятилась Джина. — Нельзя было его пускать.

— Ну что ты говоришь? Разве у меня был выбор? Он поставил меня перед фактом, ссылаясь на то, что отправил мне сообщение. И потом, как ты себе представляешь — «не пускать»? Он меня одним пальцем пришибет, этакий здоровый, красивый, накачанный мужик. И знаешь, как его зовут? Дэвид! — Саманта расхохоталась. — Я же тебе говорила, что тот голый мужик был похож на «Давида» Микеланджело? Так он и есть тот самый Давид!

Долгая пауза, а потом удивленный голос Джины произнес:

— Так не бывает.

— Представь себе — бывает. Я сама попала пальцем в небо, когда просто так ляпнула: «А вы Давид».

— И вы не общаетесь?

— Еще как! Он готовит мне завтрак, то есть не мне, а просто готовит, и, когда я прихожу утром на кухню, он делает шикарные тосты и варит обалденный кофе. А еще поит меня прекрасным вином.