Александра Торн - Зной пустыни

— Клянусь, деньги твои. Отпусти меня. — Но Алан отрицательно покачал головой. — Что ты задумал?

— Я говорил тебе о древних способах расправы с врагами? Так вот, я решил, что они — самые надежные.

Лиз не находила себе места от волнения, представляя себе разные несчастья.

Почему Алан отказался взять ее с собой? «Ты сделала, что могла». Он пришел как спаситель или как мститель?

Лиз промучилась до его возвращения.

— У тебя все в порядке?

— Лучше быть не может.

Он походил на своих диких соплеменников, но улыбался совсем по-детски, когда извлек из сумки какие-то бумаги и протянул их Лиз.

— Что это?

— Гляди сама.

Лиз пробежала листки глазами.

— Как тебе…

— …удалось заставить его? — закончил Алан. — Это было нетрудно. Главное в мужчине, не важно, белый он или индеец, это — гордость и вера в свои силы. Если их отнять, то с человеком можно делать все что угодно.

— Где он? — спросила Лиз, не зная, хочет ли услышать ответ.

— Я связал его и оставил в пустыне, — усмехнулся Алан. — Не беспокойся, он освободится через несколько часов. Только вот как он голышом пойдет в город? Он получит солнечные ожоги в не совсем обычных местах.

Лиз невольно улыбнулась и вдруг увидела в глазах Алана такую любовь, что ей стало жарко.

Он привлек ее к себе и нежно обнял. Мир сузился до размеров комнаты, где они находились. Новый поцелуй был обещанием чего-то большего и значительного, от второго у Лиз пробежал огонь желания и страсти. Ей захотелось отдаться своим чувствам, но она не осмелилась. Часто они с Аланом принимали страсть за взаимопонимание, а поцелуи — за духовную связь. Чтобы у них появилось будущее, надо было разделаться с прошлым.

— Я люблю тебя, Алан Долгая Охота, — сказала Лиз, мягко отталкивая его. — Всегда любила и буду любить, пока жива. Но я совершенно не знаю человека, который стоит передо мной. И Бог свидетель, я тоже не позволяла тебе узнать меня.

— Мы наделали массу глупостей, да? — Алан поцеловал ее в лоб и усадил на диван. — Итак, с чего начнем?

— Начнем с Рахиль Кенторович.

И она рассказывала ему о своем детстве, избавляясь от покровов, которыми защищала себя многие годы, пока не обнажила перед любимым душу и сердце. Говоря о последнем свидании с матерью, Лиз заплакала.

— Вот так, злясь на отца и краснея за свое происхождение, я всю жизнь пряталась от себя. Когда ты сделал мне предложение, я должна была сказать правду, но не могла. Мне казалось, ты навсегда отвернешься от своей Лиз Кент.

Алан нежно сжал ее руку.

— Ты не представляешь, как я был взволнован в ту ночь. Мне пришлось собрать все мужество, чтобы сделать тебе предложение, и решил, что твой отказ связан с тем, что я индеец.

Лиз коротко рассмеялась.

— По этой причине ты и не знакомил меня со своими родственниками?

— Частично да.

— Что еще?

Алан криво усмехнулся.

— Мать с предубеждением относится к белым, и тебе сразу бы дали это почувствовать.

— А я вообразила, что ты хочешь скрыть от меня часть своей жизни, и не пускала тебя в свою. Я думала, ты гордишься тем, что принадлежишь к племени апачей, а я стыдилась своего происхождения.

— Горжусь? Мой отец превратился в алкоголика, дома ничего не было. Когда мы стали бедными, это показалось нам сказочный богатством. Всем, что у нас есть сейчас, мы обязаны только тебе.

Лиз встала с дивана и подошла к окну. Так вот зачем явился Алан. Он решил ее отблагодарить.

— Что случилось? — забеспокоился Алан.

— Ты мне ничего не должен. Мне не нужна твоя благодарность.

— А что тебе нужно?

Она чуть было не ответила: «Спасибо тебе за помощь, теперь можешь возвращаться к Целии».

— Мне нужна твоя любовь, — искренне сказала она.

Алан взял ее на руки и понес в спальню.

— Моя любовь с тобой. Отныне и навсегда. Как мне не хватало ее все это время…

— Так чего ты ждешь?

— Боже, как я люблю тебя, — шептал он, снимая с нее пеньюар и лаская огненными прикосновениями ее щеки, плечи, грудь.

Час спустя, выходя из душа, Лиз знала, что во дворике ее ждет Алан. Отныне и навсегда.

— Завтрак готов, — крикнул он.

— Иду.

Утром Алану принесли из камеры хранения его сумку, и к приходу Лиз он уже переоделся в брюки и хлопчатобумажную рубашку. От свирепого воина не осталось и следа, но Лиз уже убедилась, на что способен ее возлюбленный.

Пока Алан разливал кофе, Лиз, блаженно щурясь, наслаждалась красотой весеннего утра.

— Не верится, что все кончилось.

— И правильно. Все только начинается. Давай пойдем в банк и заберем деньги, которые украл Мейсон.