Александра Торн - Зной пустыни

Все хотели провести свободное время с максимальной пользой. Рубашка Мейсона от воротника до пояса была измазана губной помадой, а лица домогавшихся его женщин слились в одно размытое бледное пятно. Он чувствовал себя объевшимся, которого пригласили на роскошный банкет, а он не может остановиться ни на одном блюде, потому что уже не в состоянии есть.

Сбросив рубашку, Мейсон повалился в кресло. Наступил четвертый день его пребывания в Акапулько, и пора браться за дело, ради которого он сюда приехал. Богатство возбуждает сильнее, чем пышная грудь или узкое влагалище. Учитывая свою молодость, привлекательность и изящество, Мейсон решил, что согласится отвести себя к алтарю не менее чем за десять миллионов долларов. Весь вечер он бродил по самым фешенебельным ресторанам и курортам Акапулько, но пока не преуспел. Красота, воспитание и деньги редко встречаются в одной упаковке. А женщины вроде Лиз Кент вообще попадаются, может, раз в жизни.

Рик снова обругал последними словами судьбу, которая не дала ему возможности стать управляющим галереи Кент. Надо было подождать с махинацией пару недель, и он бы получил и Лиз, и галерею, и деньги, и все остальное.

Настроение испортилось окончательно. Мейсон собрался было заказать что-нибудь покрепче для успокоения духа, но тут в дверь громко постучали. Решив, что это горничная, он открыл, и душа его ушла в пятки.

На пороге стояла Лиз.

— Как ты меня нашла? — выпалил он.

— Это было очень легко, — торжествующе заявила она.

Такая самоуверенная, такая неотразимая, что Рик даже оробел, во рту пересохло.

— Луис Гаррисон? — выдавил он. — Дерьмо!

— Точно, ты влип в дерьмо по самые уши. — Лиз по-хозяйски села в кресло. — И останешься в нем, если откажешься со мной сотрудничать.

— Какого черта тебе надо?

— Разве не ясно?

— Если ты прилетела сюда за деньгами, то забудь о них.

— Пораскинь мозгами, Рик, и увидишь, что у тебя нет другого выхода. Как думаешь, сколько лет ты проведешь за решеткой, если я сейчас вызову полицию? — Лиз говорила с уверенностью игрока в покер, у которого на руках флешь-рояль.

Но как только Мейсон услышал и оценил слово «если», его страх моментально прошел. Значит, в полицию она еще не звонила, следовательно, ей можно навязать свои правила игры.

— Меня это не волнует, Лиз. Мы работали с тобой достаточно времени, и я знаю тебя лучше, чем ты предполагаешь. Если ты вызовешь полицию, разразится скандал, которого ты боишься. Я могу рассказать о наших отношениях и намекнуть, что это дело мы затеяли вместе. И тогда конец всему — и тебе, и твоей милой галерее.

Лиз отвела глаза.

— Ты меня совсем не знаешь, Рик. Я пойду на все, лишь бы добиться своего. Если у меня не останется выбора, я обращусь к властям.

— А ты — храбрая женщина, прилетела сюда одна. Неужели ты меня не боишься?

— Боюсь тебя? — Лиз сухо засмеялась. — Думаю, насилие — не твой стиль. Ты — просто дешевый фанфарон и артист, к тому же не из лучших. Многие знают, что я здесь, и если со мной что-нибудь случится, у тебя будет масса неприятностей. Скажу больше. Если ты посмеешь сбежать отсюда прежде, чем мы договоримся, то очень пожалеешь об этом.

Мейсон видел, что Лиз блефует, и к нему вернулась его обычная самоуверенность.

— Как прошел вчерашний вечер? О-о! Почему меня не было, когда эта толпа полезла в твой дом!

— Вечер прошел изумительно. Ты забыл одну вещь, когда собирался меня разорить. Эти люди — мои друзья.

— Я не собирался тебя разорять. Просто хотел основать фонд, обеспечивающий безбедную старость. Твою, кстати, тоже.

— Меня это не интересует. Я предлагаю тебе сделку. В обмен на деньги ты напишешь письмо и снимешь подозрения с Алана Долгой Охоты. И я даю тебе честное слово не обращаться в полицию.

Мейсон по-волчьи оскалился. Теперь все ясно. Она прилетела спасать репутацию любимого индейца.

— Ты сошла с ума. Зачем мне это?

— У тебя нет выбора.

Лиз оставалась бесстрастной, как профессиональный игрок в покер, и он рискнул удвоить ставку.

— Звони в полицию, и я скажу копам, что поделил денежки с Долгой Охотой. — Мейсон протянул ей трубку.

— Это не спасет тебя от тюрьмы. Будь благоразумен, Рик. Если ты согласишься на мои условия, мы спокойно разойдемся и сделаем вид, что ничего не произошло.

— И в какую сумму ты оцениваешь репутацию своего индейца? В миллион? В два?

— Ты не в своем уме.

— Лиз, ты же понимаешь, что я ничего тебе не дам, если не получу кое-что взамен.