Дэй Леклер Дэй Леклер - Лжешь или любишь?..

— Ты снова бросаешь мне вызов? — Он шагнул к ней. — Может быть, нам стоит сейчас же раз и навсегда обо всем договориться? Кровать, правда, немного узковата, но все равно сойдет. Гарантирую, что ты не будешь разочарована.

Лия торопливо отступила назад, понимая, что, если только он решит исполнить свое намерение, она не сможет убежать от него.

— Ублюдок, — прошептала она. — Я не позволю себя изнасиловать.

— Я не сторонник силы. Да мне и не придется к ней прибегать. — Целое мгновение Лия опасалась, что он изменит свое решение, подхватит ее на руки и отнесет на кровать, сломив ее сопротивление, как ветер ломает пустой, высохший стебель травы. Однако он расслабился, хотя и продолжал смотреть на нее настороженным, внимательным взглядом. — А как же дети? — неожиданно поинтересовался он. — Или в твоем списке о них ничего не говорится?

События развивались с такой быстротой, что этот вопрос Лия совсем упустила из виду.

— А ты хочешь иметь детей? — нерешительно спросила она.

Склонив голову набок, Хантер посмотрел на Лию так внимательно, что ей стало не по себе.

— А ты? Или, может быть, стоит спросить так: а ты хочешь иметь детей от меня?

— Когда-то я только об этом и мечтала, — тихо призналась ему Лия.

— А теперь?

Она подняла на него взгляд, пытаясь справиться с волнением.

— Да, я хочу иметь детей.

— Если я соглашусь на твое условие, этому не бывать. Так что вычеркивай этот пункт, Лия. Здесь даже говорить не о чем.

Ей не хотелось признавать свое поражение, не хотелось отдаваться ему без любви, без ответного чувства с его стороны. Однако выбора у нее не оставалось.

— Хантер, прошу тебя…

Он шагнул еще ближе, оказавшись рядом с ней. Взяв ее за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Мы будем заниматься любовью, ты и я, и у нас будут дети. Много детей. Хотя, судя по всему, вряд ли у них будут белокурые волосы и голубые глаза. Ты, часом, не против?

— Я думаю не так, как думал мой отец. Знаю, ты в это не веришь, но это правда. Неужели ты действительно считаешь, что я буду любить моего ребенка меньше только из-за того, что у него смуглая кожа и темные волосы… — она осмелилась провести рукой по его волосам, — как у тебя?

Он поймал ее руку и поднес к своему запястью, и контраст между ее бледной кожей и его бронзовым загаром стал особенно заметен.

— Есть люди, для которых это имеет значение.

— Только не для меня. Для меня это никогда не имело абсолютно никакого значения.

Хантер кивнул, вероятно принимая ее слова на веру.

— Есть еще какие-нибудь условия? — спросил он, постучав пальцем по списку ее просьб.

— Больше нет, — призналась она. — Но тебе стоит узнать с самого начала… Не могу тебе обещать, что не стану спорить с тобой. Я люблю свое ранчо. И сделаю все, что будет в моих силах, чтобы защитить живущих тут людей.

Он покачал головой.

— Теперь это моя работа.

— Но это же не означает, что я перестану беспокоиться.

— Беспокойство — тоже моя работа, — серьезно проговорил он.

Лия кивнула. Оставалось договориться лишь об одном.

— Что касается свадебной церемонии…

— Я хотел бы обвенчаться к концу недели. Назови мне место и время, и я подъеду. Только постарайся, чтобы это вышло не позже субботы.

— Так быстро? — в отчаянии спросила она. — Но ведь осталось меньше недели!

— Ты уже передумала?

— Я только и делаю, что передумываю. Однако теперь уже ничего не изменишь. Я не продам ранчо и не смогу его сохранить, если не выйду за тебя замуж. Но вот венчание… Предстоит еще столько всего сделать, а времени почти не остается.

— Ну так постарайся. — Он привлек ее в свои объятия. — Мне пора, — проговорил он и поцеловал ее.

Едва он прикоснулся к ней, как призраки прошлого, беспокоившие и смущавшие ее, незаметно исчезли. Как бы ей ни хотелось сопротивляться ему, держаться от него на расстоянии, пытаясь сохранить независимость и уверенность в себе, его поцелуй снова лишил ее самообладания. Целуя, Хантер обхватил ладонью ее грудь, дразня напрягшийся сосок через тонкую ткань футболки. И Лия позволила ему… позволила ему притрагиваться к ней, как ему хотелось, позволила его рукам скользить туда, куда им не терпелось дотянуться, позволила ему почти подвести ее к той сладкой вершине, на которую когда-то она не раз всходила вместе с ним.

На мгновение Лия почти сумела убедить себя в том, что она по-прежнему что-то для Хантера значит, что в первую очередь он думает именно о ней, а не о ее ранчо. Однако, как она ни старалась забыться в его объятиях, мысль о том, что все это, вероятно, лишь игра, входящая в хитроумный план мести, постоянно мешала ей и наконец заставила ее освободиться из его объятий.