Хэрриет Гилберт: Медовый месяц

Но высокая крепкая грудь под джинсовой рубашкой, тонкая талия и стройные бедра, обтянутые брюками для верховой езды, вернули Ринальдо на грешную землю. И почему это, подумал он, мужчин так возбуждают женщины, одетые в облегающие бриджи телесного цвета и высокие лакированные сапоги для верховой езды?

Однако через несколько секунд Ринальдо подумал, что мисс Джессика Маккормик, похоже, не одобряет его пристального внимания к своей особе, если судить по сердитому блеску глаз и недовольно поджатым губам.

Так и было на самом деле. Она буквально кипела от негодования… и, как ни странно, радовалась этому чувству. Гнев, негодование, ярость казались эмоциями гораздо более безопасными, когда речь шла о Ринальдо, чьему обаянию невозможно было противиться!

— Тебе не кажется, что хватит нам тут стоять? — спросила она, как могла холодно, а затем, пройдя мимо Ринальдо, отворила калитку, которая вела из парка.

Раз уж он вцепился в повод, то пусть сам и ведет Слейпнира к кормушке, подумала Джессика, шагая к конюшне и совершенно забыв о том, что ведет себя отнюдь не так, как подобает гостеприимной хозяйке. Однако к тому времени, когда Слейпнир был расседлан и стоял в деннике, она уже немного успокоилась. Насыпая в ясли овес, Джессика с удивлением смотрела на Ринальдо, который, как ни в чем не бывало, чистил жеребца.

— Как насчет чашки чаю? — спросила она, закрывая на засов конюшню. — Или… — Джессика бросила взгляд на запястье и обнаружила, что уже шесть часов. — Или как насчет того, чтобы выпить?

Ринальдо, который никак не мог взять в толк, почему островитяне настолько одержимы чаем, заявил, что предпочел бы чего-нибудь покрепче. В этот момент они вошли в холл, и Джессика украдкой взглянула в большое зеркало, висевшее на стене. И едва не застонала от досады, осознав, что последние полчаса она, оказывается, выглядела, как сущее пугало — на щеке полоса серой пыли, в волосах солома…

Только она подумала, а не сбегать ли ей наверх, чтобы привести себя в порядок, как заметила в зеркале над своим плечом смуглую физиономию гостя.

— Ну и вид у меня… — пробормотала Джессика, смущенно улыбаясь отражению Ринальдо и поспешно пытаясь стереть грязь со щеки.

— Какие проблемы, — негромко проговорил он и, подойдя ближе, принялся неторопливо выбирать соломинки из ее волос.

Джессика еле заметно вздрогнула, когда теплые пальцы коснулись ее кожи. Потом Ринальдо взял ее за плечи и развернул лицом к себе. Пока она удивлялась собственной покорности, он достал из кармана чистый носовой платок и принялся вытирать пыль с ее щеки.

— Так-то лучше, — заметил Ринальдо, отступая на шаг. Его взгляд снова скользнул по высокой груди и стройным бедрам. — Да, Джесси, ты определенно выросла с тех пор, когда мы виделись в последний раз. — Насмешка в его голосе заставила Джессику стиснуть зубы. — Теперь мы можем пойти выпить?

Ее охватило презрение к себе самой: ведь она позволила себя унизить! И кому? А эта мгновенная смена настроений… Как на американских горках, подумала Джессика и, сухо кивнув, предложила гостю следовать за ней.

Резкое стаккато шагов по каменным плитам пола выдавало ее раздражение. И губы Ринальдо кривились в усмешке, пока он шел за хозяйкой в кухню.

— В холодильнике есть пиво и вино. Или тебе чего-нибудь покрепче?

Уверив Джессику, что охлажденное белое вино будет в самый раз, он поставил на поднос бутылку и бокалы. Отнеся все это на террасу, Ринальдо спросил, почему никто не вышел на его звонок.

— Ой, я совсем забыла, что Гилморы уехали! В противном случае обязательно закрыла бы дверь, — призналась Джессика, опускаясь на каменную скамью и с трудом отводя взгляд от длинных смуглых пальцев, ловко управляющихся с пробкой.

Ринальдо удивленно приподнял темную бровь.

— Гилморы? А кто это?

Дьявольщина! И почему она не умеет держать язык за зубами? Как-никак взрослая женщина и вполне способна понять, что Ринальдо не прочь пофлиртовать с ней, но вряд ли зайдет дальше. Однако совершенно незачем наводить его на иные мысли. Вдруг, если Джессика скажет, что осталась одна в доме, он решит, будто она не прочь принять его заигрывания?

— Моя экономка и ее муж, Элизабет и Томас Гилморы, — пояснила Джессика, принимая из рук Ринальдо бокал с вином. — Они служат у нас уже лет двадцать. По правде говоря, — добавила она, усмехнувшись, — я не представляла, как буду без них обходиться…

— Понимаю…

— Поэтому на время своего отсутствия Элизабет попросила наводить в доме порядок свою знакомую, которая живет в деревне. А поскольку эта подруга имеет привычку распевать рано утром церковные гимны во всю мощь своих легких, я приготовила тебе комнату в дальнем крыле дома. Как можно дальше от основной жилой части.