Кэти Джейкобсон: Возьми моё сердце

Прошло несколько часов — а кажется, минут, — и поток слов замедлился. Потом и вовсе прекратился. Марго Хейнз так увлеклась работой, что позабыла о времени. Очередная глава будущей книги написалась легко и естественно.

Подтянув к себе еще один садовый стул, она положила на него ноги и расслабилась, радуясь теплу бабьего лета. С юга дул легкий ветерок. Огромный тополь возле дома ронял пожелтевшие листья. Две белки гонялись друг за другом вверх и вниз по стволу сосны.

Давно Марго не ощущала такого прилива энергии и желания работать, все больше убеждаясь в правильности своего выбора — жить в этом безмятежном месте просто замечательно!

Марго подставила лицо лучам солнца и томно потянулась, подняв руки над головой. Потребуй кто-нибудь от нее в эту минуту описать рай, она изобразила бы нынешний день. Безоблачное небо, свежий воздух, тихие улицы. Уединение и полная свобода.

Свобода… После одиннадцати долгих, мучительных лет у нее наконец есть свой дом, причем в городе, где ее никто не знает, она с головой ушла в любимую работу, а этот удивительно прекрасный октябрьский день, выманивший ее работать в саду, в шортах и майке, кому угодно согреет душу. Рай, да и только!

Марго не спеша выпила полстакана чаю со льдом и, взяв со стола портативный компьютер, положила его к себе на колени.

В Ларами она находилась всего лишь второй день — достаточно для того, чтобы распаковать кухонные принадлежности и одежду, кое-что купить и осмотреться на новом месте. Но переезд прервал ее работу на целый месяц, а срок сдачи рукописи неумолимо приближался. Марго повращала затекшими плечами, перед тем как приступить к следующей главе.

— Эй, — услышала она вдруг чей-то нежный, словно дуновение ветерка, голосок.

Марго обернулась и увидела детское личико поверх довольно высокого забора, окружавшего ее участок.

Девочка. Лет пяти. В душе Марго сразу всколыхнулось то щемящее чувство утраты, которое она так старательно подавляла в себе последние десять лет. Она не видела Холли в этом возрасте и вообще не общалась с детьми с тех пор, как отдала свою малышку приемным родителям.

Сердце Марго колотилось где-то в горле. Славная девчушка: круглые карие глаза, вздернутый носик, легкая россыпь веснушек и рыжие волосы, собранные сзади в пушистый хвост.

Малышка засунула носки своих кроссовок в ромбовидные отверстия решетчатого забора, а руками держалась за верхнюю перекладину. Увидев всю ненадежность положения девчушки, Марго бросилась к калитке. Щеколду, как назло, заело, но она не осмеливалась посмотреть, в чем там дело, — боялась, что стоит ей отвести глаза от девочки — и та упадет.

— Мой котенок залез к вам во двор, — без малейшего признака испуга сообщила девочка.

— Держись! — крикнула ей Марго. — Я сейчас.

— Он пролез вот здесь. — Маленькая ручонка отпустила перекладину, показала куда-то вниз и снова взялась за забор. Однако по выражению лица девчушки Марго сразу поняла, что детские пальчики потеряли опору. Выбив ударом ноги калитку, она выскочила на улицу и успела подхватить падающую малышку.

Носок одной кроссовки застрял в заборе, и нога начала уже неестественно выворачиваться. Сердце Марго молотом стучало в ребра, когда она осторожно вытаскивала ножку из застрявшей обуви. Господи, как же им повезло! Еще бы доля секунды, и девочка могла упасть, сломать ногу, удариться головой об столб… даже думать об этом страшно! Хотя бы раз в жизни она оказалась в нужном месте и в нужное время.

Не выпуская ребенка из рук, Марго прислонилась к забору, чтобы прийти в себя. Маленькие ручонки обняли ее за шею, и она прижала девочку к себе покрепче, чтобы успокоить, но та засмеялась и слегка отстранилась.

— От тебя хорошо пахнет.

Никакого признака страха на детском личике. Молодая женщина глубоко вздохнула, окончательно приходя в себя.

— Можно мне войти и забрать котенка? — спросила девчушка.

Еще одна волна тоски и нежности обрушилась на Марго. Ей вдруг до боли захотелось, чтобы малышка стала частью ее жизни, захотелось узнать о ней все то, что ей, Марго, не суждено было знать о Холли. И не беда, если при этом откроются старые раны — затянувшиеся, но не зажившие.