Хелена Фенн - Счастливая ошибка

— Это больно, — наставительно сказала она мальчику, выпутывая ручку из темных кудрей. — Дику пора пить чай…

К досаде Стефани, Рик пошел за нею на кухню. Небрежно прислонившись к стене, он наблюдал за тем, как Стеф пристегнула малыша к высокому стульчику, приготовила яйцо, кашу и приступила к хлопотной процедуре кормления.

Прищуренный взгляд, неотрывно следивший за всеми ее перемещениями по кухне, сковывал Стефани и раздражал.

— Ты сама его воспитываешь? Тебе никто не помогает?

Стеф настороженно обернулась.

— Большую часть времени я провожу здесь одна. Но на уик-энд часто приезжает тетя Сандра и помогает мне. Тогда я могу заниматься работой…

— Тетя Сандра? — У Рика было недоумевающее лицо.

— Старшая сестра моей матери. Конечно, ты никогда о ней не слышал. Отец любит делать вид, что моей мамы и всего, что с ней связано, просто не существует. Включая меня тоже…

— Тебя? Твой отец делает вид, что ты для него не существуешь?

— Он сказал, когда я вернулась из Италии, что я для него мертва, — сдавленно проговорила Стеф и отвернулась. Она не хотела говорить о своей семье. Иногда ей казалось, что все это можно пережить, только забыв, что у нее вообще есть семья.

— Это многое объясняет, — произнес Рикардо задумчиво. — Я считал, что отец зол на тебя за легкомысленное поведение. Но я не знал, Стеф, что он говорил такое. Ванда и Энн просили всех не упоминать при нем твоего имени из боязни, что его хватит удар. Хорошо еще, что призрак дочери, появившийся в церкви, не вызвал такой реакции…

Стефани почувствовала угрызения совести, она недоверчиво посмотрела на Рикардо. Под его ответным взглядом она почувствовала себя как кролик перед удавом. Стеф и не подумала о реакции отца на ее появление. Если она вообще когда-либо думала о нем, то это всегда ассоциировалось с предательством. Сейчас Стефани мысленно представляла себе отца. Седые волосы, добродушное лицо, румяные щеки. Но здоровье у него не ахти. Он ведь «работоголик», компаньон в большой ревизорской фирме в Сити, и несколько лет назад с ним случился первый сердечный приступ. Но Стефани об этом как-то никогда не думала. А в последнее время она вообще не могла думать ни о чем, кроме свадьбы Рикардо и Энн, ничего не чувствовала, кроме жгучей необходимости отомстить неверному возлюбленному и сестре, поступить с ними так же, как и они с ней.

Сейчас Стеф стало стыдно. Она опустила глаза.

— На что ты живешь? — Дознание продолжалось. — На деньги тети Сандры?

— Стараюсь зарабатывать сама. — Стефани почувствовала, что ее лицо начинает краснеть от смущения и злости. — У меня есть маленький бизнес.

— И ты еще успеваешь присматривать за ребенком?

— Это работа на дому, в свободное время. Я же сказала, что тетя Сандра часто приезжает помочь на уик-энд.

— И ты уверена, что сможешь обеспечить себя и Дика самостоятельно?

— Ну… — Стеф пришла в замешательство. Удастся ли ей это? До сих пор все ее мысли поглощало настоящее, так что как-то не приходилось задумываться о будущем, но теперь воображение стало услужливо рисовать мрачные картины…

Дик слегка разрядил обстановку, схватив ручками недоеденное яйцо и раздавив его с довольным лепетом.

— У него всегда такие ужасные манеры? — Вопрос Рикардо, заданный полунасмешливым тоном, застал Стефани врасплох.

— Я делаю все, что могу, — резко парировала она.

— Ну не злись, это была шутка. Где твое чувство юмора, Стеф?

В глазах Рикардо заплясали веселые огоньки.

Стефани попыталась отвернуться, чтобы скрыть слезы, внезапно навернувшиеся на глаза. Рик остановил ее, схватив за тонкие руки. Даже сквозь шерстяную ткань черного жакета она почувствовала жар его сильных пальцев.

— Оставь меня в покое… — Стефани едва сдерживала рыдания. Рикардо сильнее сжал ее руки и резко привлек к себе. У нее перехватило дыхание. Прикосновение его сильного, такого знакомого тела всегда как бы обжигало Стефани. Пятнадцать месяцев назад это представлялось ей приятным пламенем, всепоглощающим огнем, сопротивляться которому она не в силах. Сейчас он нес опасность разрушения. Стеф попыталась противиться этому жару, но бесполезно: она уже горела сама.

Обида и злость, желание и страх слились в какую-то гремучую смесь.

— Успокойся, Стеф… — В низком голосе Рикардо помимо всегдашней насмешки она почувствовала какое-то гораздо более сильное чувство, вызвавшее невольный протест. Что это? Торжество? Самодовольная уверенность?