Марион Леннокс - Двенадцать заветных желаний

Разве когда-нибудь потрясающие мужчины заходили в обычную среднюю школу Бэнкси-Бэй? Разве появлялись в классе, где учились первоклассники? Таких мужчин здесь никогда не было. Но теперь, когда Небеса постановили, что настала пора исправить подобную давнюю несправедливость, это не должно было произойти в пятницу!

Мисти каждую пятницу перед обедом водила своих первоклашек в бассейн. И хотя урок плавания закончился уже час назад, ее каштановые волосы все еще были мокрыми и влажная коса прилипала к спине. К тому же от нее пахло хлоркой и нос блестел после купания.

А на пороге ее классной комнаты стоял греческий бог. Адонис.

На вид ему было тридцать с небольшим. Высокая стройная фигура и четко очерченные, почти скульптурные черты лица.

Но… разве у Адониса был шестилетний сын?

Потому что мужчина, стоявший в дверях, держал за руку мальчика, и они были очень похожи друг на друга. У обоих были темные волнистые волосы. Оба загорелые. И оба глядели на нее одинаковыми зелеными глазами.

Присев на корточки, Адонис сказал мальчику:

— Здесь хорошо, правда? Смотри, ребята рисуют. Ведь это интересно, да?

Сын Адониса молчал, но весь его вид свидетельствовал о том, что он вряд ли был согласен с его словами. Мальчик казался испуганным.

Мисти мысленно встряхнулась, с трудом оторвав взгляд от роскошного мужчины и вспомнив о том, что она — учительница.

— Чем могу помочь?

«Фрэнк должен был предупредить меня об их приходе!» — подумала она. Если это новый ученик, то директор школы должен был сказать ей об этом заранее. Она подготовила бы свободную парту, положила бы на нее бумагу и прочие принадлежности для рисования.

— Вы — мисс Лоуренс? — спросил Адонис. — В кабинете директора никого не было, а женщина, сидевшая в холле, показала мне, где находится первый класс.

Мисти улыбнулась в знак подтверждения, но адресовала свою улыбку сыну Адониса.

— Да, я Мисти Лоуренс, учительница первого класса.

Мальчик крепко вцепился в руку отца. Они явно пришли сюда не просто так, но с какой-то важной целью.

— Простите, что у нас беспорядок, но мы сейчас рисуем коров, — сказала она мальчику, продолжая приветливо улыбаться ему. Мисти стояла возле парты Натали Скоттер. Натали была самая благоразумная и серьезная девочка среди своих ровесников-шестилеток. — Натали, ты можешь немножко подвинуться, чтобы наши гости посмотрели, как ты рисуешь?

Натали, просияв, опустила глаза. Мисти догадалась, какие чувства охватили ее. Радость и волнение. Когда их гость так улыбался, то Мисти чувствовала то же самое.

«Хм… Сосредоточься. Помоги мальчику справиться со страхом».

— Вчера мы ездили смотреть корову Землянику, — сказала она ему. — Земляника живет у дяди Натали. Она очень толстая, потому что скоро у нее родится теленок. Смотри, что нарисовала Натали.

Мальчик немножко взбодрился, но совсем чуть-чуть. Он робко взглянул на рисунок Натали — ужасающе беременную корову.

— Она действительно такая толстая? — прошептал он.

— Она еще толще, — гордо заявила Натали. — Мой дядя говорит, что у нее двойня.

— Вот ее фотография, — сказала Мисти, запуская руку в карман рабочего халата. — Ты не хочешь сесть рядом с Натали и тоже что-нибудь нарисовать? Если твой папа не возражает.

— Конечно нет, — сказал Адонис.

— Ты можешь взять мои краски, — великодушно предложила Натали, и Мисти внутренне порадовалась тому, что лучшая подруга Натали сейчас сидит дома с насморком.

— Спасибо, — прошептал сын Адониса, и Мисти прониклась к нему теплым чувством. Какой вежливый и милый мальчик! Если он был новым учеником…

— Мы пришли сюда, чтобы записать Бейли в школу, — сказал Адонис, и Мисти улыбнулась ему в ответ. Но в то же время подумала: «Где Фрэнк? И почему эти двое пришли именно сейчас, когда я похожа на вымоченную в хлорке овцу?»

— Я понимаю, что должен был предупредить о нашем приходе, — сказал Адонис, будто отвечая на ее немой вопрос. — Но мы приехали сюда лишь час назад. И по мере приближения к городу Бейли все больше нервничал. И я подумал, что будет разумно показать ему, что школа — это не страшное место. Иначе Бейли еще больше разнервничался бы в выходные дни.

— Замечательная мысль. У нас совсем не страшно, — сказала Мисти, проникнувшись симпатией не только к сыну, но и к отцу. — Мы любим новых друзей — правда, мальчики и девочки?