Вайолетт Винспер - Вайолетт Винспер

Рослин нахмурилась, вспомнив, как вчера вечером во взгляде Дуэйна мелькнуло сомнение. Действительно, так странно было помнить массу всяких пустяков из школьных учебников и при этом не вспомнить хоть какие-нибудь подробности из собственной жизни. Через отрастающие волосы она нащупала на голове шрам длиной около двух сантиметров. Из-за того, что кожа еще окончательно не зарубцевалась, ей приходилось пользоваться щеткой, а не расческой, чтобы не повредить незаживший шов.

Она вздохнула, в задумчивости глядя на плакучие ветви дерева. В голове возникла мысль о Джульет Грэй.

Сердце забилось неровно. Почему Дуэйн Хантер назвал ее вчера этим именем? Почему он считал, что она притворяется? Почему он не верил, что она в действительности невеста его брата? Такая ошибка была совершенно невозможна. Расследование катастрофы проводили официальные представители Лондона, и они сказали ей, что она — Рослин Брант… потом это кольцо. Когда ее нашла поисковая группа, в руке у нее было крепко зажато обручальное кольцо. Затем вместе с другими, немногими уцелевшими после катастрофы, ее отвезли в больницу. Двое позже умерли, а третий вернулся домой в Англию еще до того, как Рослин позволили встать с постели.

Ее пробрала дрожь, когда она вспомнила, как очнувшись в больнице, она не помнила ни своего имени, ни чего бы то ни было о своей жизни. Это было самым ужасным, поэтому, когда они обратились к ней, назвав ее Рослин, у нее возникло ощущение, что это имя ей знакомо. Она кивала, как бы подтверждая, что знает это имя.

Затерявшись в мыслях, Рослин открыла калитку для рабов в стене и вышла со двора. Ей вспомнились слова Дуэйна Хантера, сказанные им вчера вечером под ее окнами.

Его короткое признание Изабелле в том, что в его жизни была женщина, о которой он никогда не говорит. Именно из-за нее он стал таким циничным. Наверное, он сильно любил ее, если она оставила у него на сердце такой глубокий шрам.

Рослин никак не могла представить себе Дуэйна Хантера влюбленным. Даже соблазнительная Изабелла вызывала у него лишь усмешки.

Солнце наполнило ярким светом Двор Вуалей, а Рослин вдруг почувствовала прохладу. Оглядевшись, она поняла, что гуляет в тени огромных финиковых пальм, листья которых напоминали огромные вентиляторы. На фруктовых деревьях среди листвы виднелись плоды. Вдоль дорожки, по которой она шла, в ирригационных каналах квакали лягушки, а над головой, в верхушках деревьев, щебетали птицы.

Зачарованная, она шла все дальше и дальше, едва замечая, что проходы между деревьями были совершенно одинаковые, причудливо затененные зеленоватым светом.

Человеку, впервые сюда попавшему, не так-то просто было найти дорогу обратно. Ей совсем не попадались рабочие, которых в больших количествах она видела вчера, когда ехала из больницы. Она и представить себе не могла, что площадь плантаций достигала пятидесяти квадратных миль, что сегодня рабочие были заняты совсем на других участках этих бескрайних плантаций фиников, саго, олив и бетельных пальм. В течение уже долгого времени Рослин не ощущала такого покоя.

Спустя некоторое время она заметила, как что-то блеснуло впереди между деревьями. Это был ручей, бегущий в зеленой прохладе пальмового леса, по обеим сторонам которого росли травы и цветы. Она присела на колени и набрала в ладони прозрачной воды. В горле пересохло, и она с жадностью выпила, протерев влажными руками виски и шею. Она прекрасно себя чувствовала и, опустившись на корточки, огляделась вокруг.

Сквозь листья пальм виднелось ярко-голубое небо, слегка подернутое золотисто-медовой дымкой. Лучи солнца, словно пики, пронизывая насквозь густые кроны пальм, припекали плечи. Раннее утреннее солнце раскалилось добела.

«Пора возвращаться домой», — подумала она, но вокруг была такая тишина. Белка с темно-полосатой спиной и пушистым хвостом стремительно прыгала вверх по стволу пальмы, напомнив Рослин о странной мелодии, которую вчера вечером играл Тристан. Из ручья выпрыгнула жаба и застыла неподвижно, уставившись на Рослин огромными темно-коричневыми глазами. Она ощущала полное единство с окружающими ее существами и, отдыхая на берегу ручья, она разглядывала в нем свое отражение.

— Лесное зеркало, — прошептала она с улыбкой, — скажи, что мне делать: остаться или уехать?

По воде пошла рябь, как будто от кошачьей лапы. У Рослин похолодела спина, и, повернувшись, она увидела в нескольких ярдах от себя гладкошерстное, похожее на кошку существо, с зелеными глазами, злобно глядящими на нее.