Линдсей Армстронг - Интервью любви

Роб открыл крышку одного из блюд, и они почувствовали восхитительный аромат говядины, тушенной в красном бургундском вине.

— Ммм, мое любимое, — просиял он. — Надеюсь, к говядине ты относишься лучше, чем к устрицам с кальмарами и ко мне?

— Лучше, — ехидно прошипела Нив, — но сегодня кусок может застрять у меня в горле.

— Выходи за меня, и таких проблем у тебя больше не будет. Кстати, не связано ли твое сегодняшнее настроение с моим внезапным отъездом из Байрон-Бэй? — спросил он, раскладывая говядину и рис по тарелкам.

— Между прочим, связано. — Она опустила глаза на тарелку, которую он поставил перед ней. — И совсем не потому, что я выставила себя на посмешище.

— Я ведь говорил тебе, что должен уехать совсем по другой причине.

— Ну, спасибо, — с иронией произнесла она. — У меня было такое чувство, что со мною не церемонятся: подумаешь, важная особа. А эта особа была готова покончить со всеми своими сомнениями и рискнуть.

Не спуская с нее пристального взгляда, он сказал:

— Ну, так расскажи мне побольше о своих сомнениях.

Она подняла свой бокал с вином и начала внимательно рассматривать рубиновую жидкость. И вдруг плечи ее согнулись.

— Наверное, я боюсь тебя. Боюсь, что окажусь не лучше Молли… стараясь уцелеть рядом с тобой.

— Нив, ты думаешь, я захотел бы на тебе жениться, если бы опасался этого? — тихо спросил он.

— Но ты не знаешь меня настолько, насколько знаю себя я сама, — прошептала она. — И потом, что бы ты ни говорил, все равно ты давишь на меня. — Она устало вздохнула.

— Ну, хорошо. А если нам поступить иначе? Давай посмотрим, сможем ли мы некоторое время обойтись друг без друга. Ты только ешь, — мягко добавил он.

Она автоматически принялась за еду.

— И сколько нам потребуется времени, как ты считаешь?

— Сколько посчитаешь нужным. Глаза ее расширились.

— И… совсем не общаться?

— Если захочешь.

— Интересно, не сошла ли я с ума? Я уверена, многие женщины отдали бы все на свете, лишь бы быть рядом с тобой. Но… думаю, ты прав — нам действительно нужно на некоторое время расстаться.

— А на людях мы можем встречаться?

— Не знаю, как и где это было бы возможно…

— Меня пригласили на обед в пятницу. Не хочешь ли составить мне компанию?

— Благотворительный обед?

— В честь пятидесятилетия Банни. — Он назвал эксклюзивный ресторан. — Естественно, Тони тоже будет там.

— А Молли?

— Нет, она пробудет в Таунсвилле еще одну неделю.

— Выставлять напоказ наши отношения?

— Я обещаю, что не буду приставать к тебе во время вечера. И потом, ты ведь знакома с супругами Фэншо, и с Тони тоже.

— Приставать? — В ее глазах заплескались смешливые искорки.

— Целовать, обнимать и сходить с ума от тебя, — произнес он серьезным тоном. — Вот что я имел в виду.

— Ну, хорошо, — медленно произнесла Нив.

— Как раз подходящий случай для тебя надеть твое красивое новое платье. Губы Нив дрогнули в улыбке.

— Платье, о котором ты говоришь, предназначалось для другого случая. Красивым оно было там… Честно говоря, я даже не знаю, что мне делать!

— Давай оставим эту тему в покое на некоторое время, — тихо проговорил он. — Нам еще предстоит насладиться десертом, который приготовила Джуди.

И действительно, в течение всего вечера Роб больше не возвращался к этой теме.

Они ели приготовленный Джуди домашний яблочный пирог со взбитыми сливками, потом пили в саду приготовленный Нив кофе и беседовали обо всем и ни о чем. Нив рассказала ему о своем новом задании.

— Хм, у нее интервью будет брать еще труднее, чем у меня, — протянул Роб.

— Ты знаешь ее?

— Да, и очень хорошо, — он внезапно ухмыльнулся.

— И в чем же заключается трудность?

— Трудность? Попробуй вставить хотя бы одно словечко в разговор с ней. Она великолепный оратор и человек, которому невозможно сказать «нет». Передай ей от меня привет.

— Я… хорошо.

Он внезапно потянулся, зевнул и сам удивился этому.

Нив поднялась со стула.

— Должно быть, ты сегодня слишком много работал в саду, — сказала она и нежно поцеловала его в лоб. — Нет, нет, не вставай. Я сама справлюсь. И спасибо тебе за понимание. Увидимся в пятницу на обеде.

Она ушла и не увидела, как Роб Стоу внезапно стиснул подлокотники своего кресла. Не узнала она и о том, как он стал ругать себя последними словами — ведь все время в течение вечера говорил не то, что надо, и неверно действовал. Надо было просто сказать ей, что он жить без нее не может.