Николь Бернем - Волшебная иголка

— Это было бы замечательно.

— Я сделаю несколько набросков твоего прилавка и скажу, как все лучше расположить. И еще я посмотрю свой график, чтобы заняться твоим магазином, конечно если мои идеи тебе понравятся.

Открывая дверь для Джареда, Кэти кивнула в ответ.

— Спасибо. Звучит замечательно. Уверена, мне понравится все, что ты сделаешь.

Джаред прошел рядом и рукав его футболки задел ее руку. Он не собирался приглашать ее на свидание. Кэти закрыла за ним дверь.

Ладно, Джаред — милый парень. Он очень заботится о своей дочери и ее благополучии. И Кэти не стоит завязывать с ним отношения. Ей нужен такой парень, с каким она могла бы посмотреть фейерверк в День независимости или игру детской команды по бейсболу. Кто принес бы ей упаковку пива, чтобы вместе следить за Кубком мира, и не говорил бы, что женщины совершенно не разбираются в футболе. И это, пожалуй, все, чего она ожидала от мужчины.

Она точно не воспылала желанием к Джареду. И не хотела получать от него приглашение на свидание.

Джаред пробарабанил пальцами по рулю и выехал на Мэйн-стрит. Хотя его обед с Кэти был самым обычным и к тому же деловым, у него появилось такое чувство, что это самое настоящее свидание. Конечно, это не было свиданием, даже самым скромным. Но он с радостью вспоминал о нем. Эти мысли его успокаивали.

Джаред настроился на другую станцию — ему надоело слушать местные новости. В штате повысился уровень безработицы, и напряженность жителей Небраски растет так же стабильно, как деревья по берегам реки Миссури, украшающие холмы цветом листвы, меняющимся с зеленого на красновато-оранжевый. Джаред нервничал вместе с остальными. Но сегодняшний разговор о колледже напомнил о том, что ему нужно сделать, чтобы в следующем году Мэнди ходила в колледж и была не замужем.

Он менял станции целых пять минут, ему нужно послушать рок-н-ролл, чтобы взбодриться. Потом выключил радио совсем. Его мысли были о Кэти Шмидт.

Почему она одна? А может, не одна? Наверняка кто-то должен быть. Джаред завидовал этому кому-то. Нет, сказал он себе, никого не может быть. Стюарт вроде не говорил, что «прекрасная» Кэти встречалась с кем-то. Стюарт был в не меньшей степени, чем Фред Уинстон, осведомлен, кто с кем встречается, так как разговаривал с доброй половиной города по поводу своих деловых предложений.

Джаред доехал до конца ярко-зеленого поля люцерны, граничащего с автострадой, замедлил ход, затем повернул на грязную дорогу, которая отделяла поле с люцерной от кукурузного поля его соседа. Через четверть мили он доехал до своего поворота.

Он ненавидел возвращаться в пустой дом, но нужно к этому привыкать. Неважно, выйдет дочь замуж или нет, но через год Мэнди здесь уже не будет. А может, одиночество было оттого невыносимей, что сегодня день его рождения.

Он скривил рот, когда переключал передачу. Мэнди — самое лучшее в его жизни, и не важно, помнит она о его дне рождения или нет. И не нужно ему так сердиться из-за этого. Дети есть дети, и им не обязательно помнить о дне рождения своих родителей.

Хотя, если она помнила о нем и проигнорировала специально…

Он посмотрел на свой дом и заглушил мотор. Он и Стюарт построили дом своими руками. Они потратили около восемнадцати месяцев на его постройку — сначала делали каркас, а потом обшивали его вагонкой по выходным и в нерабочие часы. В последующие годы Джаред сажал деревья вдобавок к тем, которые уже росли на участке, — высокие пирамидальные тополя обещали накрыть дом тенью и могли стать естественным забором, отделяющим его участок от полей соседа. Специально для Мэнди он даже построил домик на дереве за домом.

Последние семнадцать лет он лишь изредка встречался с женщинами, боясь серьезно привязаться к кому-нибудь. Сначала, потому что он слишком сильно обжегся с Кори. Время остудило его раны, и он начал ходить на повторные свидания, но все равно сторонился женщин.

Он хотел, чтобы Мэнди всегда чувствовала, что это ее дом. Вообще-то, нельзя сказать, чтобы десятки одиноких женщин колотили к нему в дверь, желая стать его женами. Но он не хотел, чтобы Мэнди чувствовала себя на втором месте после женщины, которая могла бы стать ее мачехой. Ему уже казалось неправильным, чтобы какая-то женщина, неважно какой бы заботливой и чудесной она ни была, стояла в его кухне и открывала шкафы в поисках посуды.

Джаред считал, что предает свою дочь, хотя ей было всего шесть или семь лет, когда впервые приготовил ужин для женщины в своем доме. В следующий раз, когда он пригласил женщину домой, ему показалось, что он хочет на ней жениться. Но он тогда не женился. Он понял, как важно принять трудное для него решение отложить женитьбу на более подходящее время. Почему же Мэнди не может сейчас это понять?