София Чайка - Подруги. Друзья. Тринадцать лет спустя

— С удовольствием.

Варваре тоже этого хотелось. А еще много такого, что она пока не решалась себе позволить. Ведь Соня уехала из города лишь неделю назад.

Свадебный пир был в самом разгаре, и гости орали «Горько!» не совсем трезвыми голосами, а Тина в это время сидела в дамской комнате и смотрела на узкую полоску бумаги, на которой четко выделялись две яркие полоски. И хотя она упорно отказывалась верить очевидному, но факт оставался фактом — Алевтина Сосновская забеременела.

Ни тошнота, ни запахи совершенно не беспокоили ее, но здравый смысл подсказывал, что она легкомысленно не обращала внимания на отсутствие месячных и повышенную чувствительности собственной груди. Эти обстоятельства лишь способствовали ее страстному сексу с Зотовым, и Тина их игнорировала. Но сегодняшний разговор с Варварой заставил ее на минутку покинуть душный зал и зайти в аптеку, расположившуюся в соседнем здании, чтобы купить тест.

Что же она теперь должна делать? Тина не знала. Вернее, она подозревала, что самым правильным в этой ситуации — рассказать обо всем Зотову.

И тогда он силой потащит ее ЗАГС. Из-за ребенка.

А Тина не хотела выходить замуж только по этой причине.

Нет, она не станет ему ничего говорить. Во всяком случае, пока. Она должна подумать.

Алевтина выбросила полоску в унитаз и отправилась в зал.

Все присутствующие почему-то очень громко считали вслух, и Тина стала проталкиваться сквозь толпу, чтобы узнать причину происходящего. Вскоре прятаться за спины присутствующих стало поздно.

Ей на голову упал букет новобрачной.

Первое, что она увидела, когда вытащила из своей испорченной прически белые розы, было улыбающееся лицо Зотова.

Это ж надо так вляпаться!

— Осторожно, высокий порог!

— Ничего страшного. У меня длинные ноги.

— Свет включается справа от двери.

— Обойдемся без него. Пока.

— Берегись, вешалка в прихожей слишком выступает вперед.

— Катюша, не нервничай так, дорогая. Все будет замечательно.

Степан и сам жутко нервничал и уже сожалел, что не выпил для храбрости чего-нибудь покрепче.

Он поднял Катю на руки, как положено, перенес через порог и больше не собирался выпускать из своих рук. Она была такой нежной, хрупкой, но от нее шел такой дивный сексуальный аромат, что Степан почти потерял над собой контроль. Он радовался, что в квартире темно, потому что боялся, что Катя увидит его перекошенное от желания лицо и сбежит.

Его маленькая женушка слегка дрожащим, но решительным голосом руководила его передвижениями. Степан радовался этому, потому что хотел как можно быстрее попасть в выстраданную, так часто снившуюся ему постель.

— Мы уже пришли, — наконец-то прервала его лихорадочные рассуждения Катя. — Спальня — за этой дверью.

Степан вздохнул с облегчением, толкнул ногой дверь и замер.

Катя знала, что подруги приготовили для молодоженов сюрприз, но все равно не удержалась от восхищенного возгласа.

Ее маленькая спальня мерцала в теплом свете множества свечей. Кровать застелили переливающимся атласом цвета слоновой кости, а весь пол усеяли разноцветными лепестками роз, благоухание которых соблазнительно щекотало ноздри, возбуждая ее еще больше, хотя еще минуту назад ей казалось, что она уже давно дошла до точки кипения.

Завораживающая картина на мгновение поглотила внимание Кати, но, видимо, терпение Степана на этом закончилось, и он почти бегом двинулся к кровати.

— Подожди еще минутку! — выкрикнула Катерина и даже попыталась выскользнуть из рук мужа.

— Подожди?! Я не могу больше ждать ни секунды! — прохрипел Степан, и Катя даже умудрилась рассмеяться в ответ на жажду, чувствовавшуюся в его голосе, несмотря на то, что где-то в глубине ее души шевелился небольшой комочек страха. Она планировала сделать еще кое-что, пока контролировала ситуацию.

— Я быстро.

Катерина вырвалась из жарких объятий мужа и побежала к двери. Слава Богу, подруги не забыли его оставить.

Ключ. Она повернула его в замке и торжествующе продемонстрировала мужу.

— Теперь ты от меня больше никуда и никогда не сбежишь. — После этой угрозы Катя выбросила ключ в распахнутую форточку. — Если тебе захочется уйти без моего разрешения… — произнося эти слова, Катерина обернулась и конец фразы пробормотала уже скороговоркой, — тебе придется взломать дверь.

Степан был совершенно обнажен. Его смуглая кожа золотилась в свете свечей, а темные, практически черные волосы взлохматились от молниеносного раздевания.