Фрида Митчелл: Венец безбрачия

— Я все расскажу маме! — заявила девушка.

— Вряд ли это будет разумно с твоей стороны, — спокойно возразил ей отчим. — Мои друзья очень влиятельны, и с их помощью я могу очень сильно навредить и ей, и тебе. Но если ты будешь умницей, все сложится хорошо. Так что советую тебе хорошенько обдумать мое предложение. У тебя на это еще есть время…

Анджелина заперлась в своей комнате и несколько часов пыталась найти выход из положения, в котором оказалась. Сохраняя отношения с нею, Кристофер вынужден будет либо стать сообщником этих мерзавцев, либо вступить с ними в борьбу. Скорее всего, он выберет второе, но тогда они скомпрометируют его и он лишится всего, чего добился. Оставалось только одно — уйти из его жизни, причем не просто расстаться, а исчезнуть навсегда.

Сердце ее рвалось на части от одной такой мысли, но это был единственный выход!

Она написала три письма: первое — матери, с пустыми, ничего не значащими отговорками, второе — Рубену, сообщив, что разрывает отношения и с Кристофером, и с семьей, отправляясь туда, где ее никто не найдет, а третье… Тяжелее всего ей далось именно это, третье письмо, адресованное жениху…

Потом Анджелина собрала вещи и покинула дом тетки. Ей казалось, что жизнь ее окончена.

— Энджи, что случилось? У тебя такой вид, будто ты столкнулась с привидением.

Она слышала голос Дуайта, но не в силах была ответить. Это большое, стройное тело, гордая посадка головы… Только один человек на свете мог так выделяться в толпе — Кристофер Шеппард.

— Анджелина!

Дуайт поймал ее за плечо, повернул к себе, потом, помедлив, бросил взгляд в ту сторону, куда она смотрела, но не увидел ничего необычного в массе элегантно одетых туристов, вкушавших ланч на открытой террасе отеля. Иной клиентуры и нельзя было ожидать в первоклассном заведении, разместившемся в самом центре Барселоны.

— Что ты увидела?

— Ничего. Просто пригрезилось, — рассеянно откликнулась Анджелина.

Дуайта такой ответ не удовлетворил, но она на это и не рассчитывала. Они слишком много проработали вместе, чтобы он не умел безошибочно определить, когда она пытается что-то скрыть.

— Не надо заговаривать мне зубы! У тебя такой вид, как будто ты получила удар в солнечное сплетение, — обеспокоено сказал он, снова окидывая взглядом террасу. — Ты что, увидела кого-то, с кем предпочла бы не встречаться?

— Оставим это, Дуайт, прошу тебя!

Анджелина еще раз вгляделась в толпу и опустила глаза, уже не обнаружив среди отдыхающих призрака из прошлого, которое, как она до сих пор надеялась, навсегда кануло в Лету.

Нет, это не может быть Крис, упрямо твердила она себе. На свете много высоких, загорелых, задумчивых мужчин с такой же гордой посадкой головы. А потом… она и видела-то его лишь со спины, пока он любовался раскинувшимся внизу городом.

Официант подал меню и записал заказ, а сердце у нее все еще глухо колотилось. Кристофер Шеппард! Этот образ будоражил ее и посещал во сне так же настойчиво, как и в те дни, когда она ушла от него. И это несмотря на то, что они не виделись с той ночи уже два года. Когда она наконец избавится от этой зависимости?

— Статья, кажется, получилась отличная. Что скажешь? — напомнил о себе Дуайт.

— Конечно. Здешние ландшафты — просто сказка! Да и ты, как всегда, на высоте, — искренне подтвердила Анджелина и улыбнулась.

Дуайт занимался историей архитектуры, и для нее было большой удачей стать его ассистенткой. За его статьи мгновенно хватался каждый уважающий себя журнал, как научный, так и развлекательный. Сама Анджелина была хорошим профессионалом и только, но Дуайт умел написать о красотах того или иного города так, как ей и не снилось.

— Кристабел собиралась договориться на сегодня о встрече с директором музея современной архитектуры, но, похоже, нам не стоит на это рассчитывать.

— Да, она слишком много пила прошлой ночью в баре отеля, — согласился босс, — а потом позвонила мне и призналась, что повздорила со своим парнем.

Дуайт обладал беспечным, легким характером, но, когда речь шла о работе, неузнаваемо менялся. Малейшее отклонение от плана вызывало у него приступ ярости.

— Она сама во всем виновата, — пробормотал он. — Какого черта не выгнала того типа?

— А если это любовь? — лукаво улыбнулась Анджелина.

— Любовь не подразумевает рабства, это что-то другое, — серьезно возразил тот. — А для Кристабел этот парень был и остается чем-то вроде гигиенического средства.