Хэрриет Гилберт: Неблагодарный…

Освободившись от бдительного контроля разума, она наслаждалась запахом его тела, крепостью бедер и силой его жарких объятий. Еще никогда не чувствовала она себя настолько живой. Ночной воздух из приоткрытого окна освежал их обнаженные тела, сплетенные в неистовом порыве все превозмогавшей страсти.

В их любви не было ничего нежного и сдержанного. Прошло так много времени с тех пор, как они в последний раз могли полностью выразить свою безумную сексуальную потребность друг в друге, и теперь они были охвачены почти животным телесным голодом, безудержно предаваясь страстному наслаждению. Они слились в яростном, чувственном порыве.

Вот тело Луизы напряглось и изогнулось навстречу сильным ритмичным движениям бедер Майка. Восхитительные волны тепла, приносившие все более острые ощущения, вдруг рассыпались огненными искрами. Два тела забились в сладострастном экстазе…

Обнявшись, они долго лежали, не произнося ни слова.

— Прошу прощения, дорогая, я не заметил, переступил я ту злополучную черту? — нарушил молчание Майк. — Боюсь, что я слишком ненасытен.

— Да… я и не жалуюсь! — шепнула Луиза, которая с удовольствием ощутила удивительную легкость. — И не смей расслабляться — ты мне задолжал много положительных эмоций.

— Готов к отдаче долгов! Попробуем еще раз добиться наслаждения? — заявил радостным голосом Майк и, склонившись над ней, припал поцелуем к ее груди.

— Майк, пожалуйста! — Луиза с удивлением почувствовала, как внутри нее снова поднимается пульсирующая волна горячего возбуждения.

— Это приглашение или отказ?

Дыхание Луизы перехватило от желания. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда губы Майка медленно двинулись вниз по ее дрожащему телу, а его язык принялся исследовать каждый закоулок ее тела и она снова застонала, изнывая от чувственного прикосновения его губ.

— Тебя приглашать не нужно, а отказать тебе невозможно, — со стоном проговорила Луиза, погружаясь в волну нахлынувшего наслаждения. Стремясь освободиться от нарастающего напряжения, переполнявшего все ее существо, Луиза с радостью приняла в себя его силу. Их сердца бились в унисон, пока на высшей точке наслаждения не произошел взрыв, разорвавший путы страстного ожидания.

Обитая в центре города, Луиза не привыкла просыпаться под утренний хор птиц за окном. А тут проснулась от незнакомого гомона и медленно приоткрыла глаза. Заметив, что в комнату уже вошли ранние утренние лучи, она потянулась, чувствуя приятную тяжесть мужской руки.

Сонно глядя на цветной шелк одеяла, Луиза улыбнулась. Ее сознание наполнили воспоминания о проведенной ночи и о том, как она безоглядно откликнулась на любовный порыв Майка. Он, словно отзываясь на ее мысли, притянул к себе нежное, теплое, расслабленное тело…

Когда Луиза снова открыла глаза, то обнаружила, что рядом с ней в постели никого нет. Только мятая простыня напоминала о том, что ночь их любви и впрямь была. Странно, но почему-то голова казалась тяжелой. Пытаясь сообразить, куда Майк мог подеваться, Луиза услышала звук тихого движения.

— О, моя голова! — тихо простонала она, чувствуя себя так, точно по ее голове молотили тяжелым молотом.

Боже мой! Это все вчерашнее вино! Зря она пила так много. Прижав дрожащую руку ко лбу, она направилась к Майку, который стоял к ней спиной в темной блестящей пижаме. Ей показалось, что Майк Дэй старательно исследует содержимое ее сумочки. Придать этой сцене хоть какой-то другой смысл больная голова не смогла.

Зачем ему ее сумочка? И что его интересует в ней? Смотрит записную книжку. Перебирает визитки…

— Чем ты тут занимаешься? — Луиза попыталась сдержать свое негодование. Звук голоса болезненным эхом отдавался в голове. Неожиданно для нее Майк озадаченно и виновато оглянулся. Ах, вот чем он занимался! — Я… я не могу в это поверить! — застонала она, пытаясь превозмочь головную боль, и выхватила визитки из его рук. — Как ты мог так поступить?

— Как? — недоуменно переспросил мужчина. — Я только искал свои…

— Мы оба прекрасно знаем, что ты тут искал, бессовестный! — закричала Луиза. — Прошлой ночью ты и не думал ни о какой любви. Тебе просто нужно было приглушить во мне чувство бдительности.

— Пожалуйста, потише, — взмолился Майк. — Я не знаю, о чем ты говоришь.

— О том, что ты интересовался моей записной книжкой, — яростным шепотом произнесла она. — Вчера вечером ты предупредил меня о том, что можешь попытаться украсть моих клиентов. А я-то, дура, подумала, что ты просто шутишь.