Кэрол Грейс - Предсказание гадалки

Накинув на плечи пиджак и закатав рукава рубашки, он последовал за Али на площадь, где их ждал лимузин.

Клодия, словно веером, обмахивалась таможенной декларацией. На ее лице выступили бисеринки пота.

— В лимузине есть кондиционер, — успокоил ее Сэм.

Через несколько минут они припарковались перед офисом. Сэм выскочил из машины, огляделся и прикрыл рукой глаза от беспощадного солнца. Со времени его последнего приезда здесь появилось еще больше небоскребов. Жужжание строительных кранов, лязг стальных ковшей и перестук молотов наполняли воздух — шла стройка, это означает прогресс в жизни страны.

Он покосился в сторону Клодии. Как эту картину воспринимает иностранка? Не испытала ли она уже шок от жары и шума? Если это и так, то виду не подает, держится спокойно. Она быстро прошла в прохладный холл здания компании аль-Хамри и проследовала за Сэмом к лифту. Будто каждый день бывала здесь.

Оставив Клодию с помощником отца, Сэм направился прямо в кабинет старшего аль-Хамри. Отец и сын обнялись.

— Отец, как ты себя чувствуешь?

Вид пожилого человека вызвал у Сэма тревогу. Тот постарел и выглядел усталым. И когда Сэм обнимал его, то удивился, какой он худой — нет, даже хрупкий! Что же произошло за те полгода, что прошли с момента их последней встречи в Гамбурге, где спускали на воду их новый контейнеровоз? Почему никто не сообщил ему, что отец неважно себя чувствует?

— Сейчас, когда ты здесь, прекрасно. — Абдул аль-Хамри улыбнулся. — Как ты долетел?

— Прекрасно, мы даже смогли немного поработать.

— Мы?

— Я привез свою помощницу, Клодию Бредфорд. Ее участие необходимо при переговорах.

— Кто это? — нахмурился старик.

Сэм озабоченно разглядывал отца. Он уже говорил ему о Клодии и предупреждал, что она прилетит на подписание документов. Неужели отец стал терять память?

— Эта девушка работает у меня два года. Как говорят, моя правая рука. Я полагаюсь на нее и полностью ей доверяю.

Отец неодобрительно покачал головой.

— Конечно, ты все еще убежден, что место женщины — в семье, — возразил Сэм, — но не в сегодняшнем мире. Посмотри на Амину, на то, как она управляет своим магазином.

— Знаю, знаю, что все изменилось. Но, по правде говоря, я бы предпочел, чтобы Амина вышла замуж и сидела дома. Но у нее свой ум. Как у тебя. Как у твоей матери. — Боже, помоги ей, — пробормотал Абдул аль-Хамри. — Страна быстро меняется. Но все ли перемены к лучшему? Что-то должно идти по-старому, чтобы жили традиции. В браке, в семье, — многозначительно добавил он. — Поэтому ты здесь. Разве не так?

— Конечно, — кивнул Сэм, напрягшись. Издалека, из Калифорнии, ему казалось, что это только помолвка, что женитьба произойдет очень не скоро. — Но отец говорил как о вполне реальной вещи именно о браке своего сына. Сэм не чувствовал себя готовым думать об этом. Пока еще нет. Теперь, когда он в Тэззатайне, мысль о том, чтобы жениться на незнакомке, вовсе не казалась ему столь уж привлекательной.

— Как Захара? — дипломатично спросил он.

— Не знаю. Я не видел ее. И ее отца тоже.

Сэм нахмурился. Что бы это значило?

— Какие-то проблемы? — спросил он.

Отец недовольно стрельнул в него взглядом.

— Уверен, что все в порядке.

После короткого разговора Сэм понял, что он и отец далеки от согласия. Они по-разному воспринимали роль женщины в их стране. Во время телефонных разговоров и отец, и сын никогда не затрагивали такие вопросы. И сейчас лучше говорить о бизнесе.

— Во всяком случае, контракт почти готов к подписанию, — сказал Абдул аль-Хамри. — Когда дела будут завершены, у твоей помощницы появится возможность развлечься. Заняться покупками или поиграть в гольф. Амина позаботится о ней, когда ты и я будем заняты. В бумаги следует внести кое-какие изменения. Речь идет только о церемонии подписания. И конечно, бал в честь помолвки. Ты не можешь себе представить, как это радует меня! Конечно, и Одалию тоже. Бен Абдул Одалия мой старый друг, второго такого нет в мире. Мы всегда надеялись… Хотя…

Сэм ждал. Но отец, погрузившись в свои мысли, молчал.

— Ты уверен, что все радуются этой помолвке? — спросил Сэм. Его удивляла какая-то неуверенность в словах отца.

— Садись, — сказал отец. — Я должен кое о чем попросить тебя.

Клодия чувствовала себя как Алиса в Стране чудес. Упала в заячью нору и оказалась в Зазеркалье. Снаружи температура, наверное, больше сорока градусов, причем с невероятной влажностью. А в доме кондиционеры гоняют по комнатам прохладный воздух.