Кэрол Грейс - Серенада над морем

Если бы воспоминания можно было бы так же легко отбросить, как халат на постель. Он закинул ноги на ограждение балкона, спиной прижался к подушке на стуле и закрыл глаза. Откуда-то снизу, с пляжа доносились звуки бузуки. Он давно не слушал этой греческой музыки. И хотя не знал слов, догадывался, что печальный напев рассказывает о потерянной любви.

— О, какое красивое утро…

При звуке напевавшего голоса Оливия резко села в кровати. И тут же заморгала, ослепленная солнцем. Его лучи проникали в комнату через жалюзи на окне.

— О, какой прекрасный день, — продолжал доноситься голос Джека из ванной.

Он пел свою любимую песню из мюзикла «Оклахома». Так, будто за последние пять лет ничего не изменилось. И это Джек! Человек, который ворчал и раздражался, пока не получал свой утренний кофе. А она, хотя и любила рано вставать, спала сегодня мертвым сном. Кстати, который час?

Оливия вышла на балкон в ночной рубашке, врученной ей в долг. Боже, как хорошо! Море сверкало под утренним солнцем. Маленькие лодки уходили в синюю даль. Снизу из кухни доносился божественный аромат кофе и свежеиспеченного горячего хлеба. Во внутреннем дворике отеля за столиками сидели люди и завтракали. Будто вчера ничего не произошло.

Голос Джека проникал и на балкон. «Сколько прекрасных чувств я встречаю по пути», — пел он.

Вскоре он появился на балконе, одетый только в полотенце, обернутое вокруг талии. Капли воды слепили темные волосы на груди. Он пах лавандой и травами. У Оливии ослабли колени.

— Почему ты не разбудил меня? — резко спросила она, быстро переводя взгляд с него на сцену под балконом.

— Ты спала так мирно… Совершенно одна в этой большой кровати. Мне и в голову не пришло будить тебя. Кроме того, тебе требовалось отдохнуть.

Она взглянула на него, осторожно избегая вида голых ног. Он не только пах хорошо, он и выглядел восхитительно грешно. Следы усталости исчезли. Улыбка стала дразнящей. Глаза горели, когда взгляд лениво скользил по ее фигуре, едва прикрытой тонкой хлопчатобумажной тканью. Она вздрогнула. Чувства подавали сигнал тревоги.

— Ты спал здесь всю ночь? — Она показала взглядом на деревянную скамью.

— Как бревно. А сейчас я проголодался. Что скажешь насчет завтрака в постели?

— Завтрак в постели? Что люди подумают?

— Что захотят, то и подумают.

— Джек, этим летом мы только работаем вместе. Мы вместе не спим и не завтракаем вместе в постели . Это ясно?

— Как и все, что ты говоришь, — кивнул он.

Что-то уж слишком быстро он согласился… Наверняка задумал очередной «сюрприз», с подозрением подумала она.

— Тогда спустимся вниз. Потом мне надо сделать кое-какие покупки. Тебе тоже. Надеюсь, ты не собираешься весь день носить полотенце. — Святые небеса! Даже когда у него будет настоящая одежда, она не сможет забыть, какие у него широкие плечи, как скульптурно выглядят его мышцы, как загорела кожа… Ей безумно хочется пробежаться пальцами по натянутому, точно барабан, животу…

Они явно опаздывали. В патио собралось несколько постояльцев. Они все подняли голову и смотрели на Оливию и Джека, махали руками, улыбались. Их коллеги. Оливия почувствовала, как кровь прилила к щекам.

Она поспешила укрыться в номере. Джек последовал за ней.

— Это ты сделал! — Она гневно трясла головой.

— Что я сделал? Только пропел тебе серенаду. Прости, — с улыбкой проговорил он.

— Послушай, за нами тянется целая история. Формально мы все еще женаты. И похоже, каждый в экспедиции в курсе.

— Ну и что ж? Оставь это им. Пусть себе думают, что хотят, — с улыбкой сказал он.

— Мы не можем этого допустить! — Она поджала губы. — По одной причине. Это не честно! Я не позволю людям думать, будто мы живем вместе, когда это не так. Кстати, — она снова взглянула на полотенце, рискованно закрученное на его бедрах, — в ванной висят махровые халаты.

— Правда? — удивился он. — Я и не заметил.

— Неужели? — Он заметил. Вот только хотел довести ее до безумия. Но этим летом она твердо решила не поддаваться искушению.

В патио подавали великолепный завтрак. Горячие рогалики, йогурт с грецкими орехами, темный мед и обжигающий черный кофе в крохотных чашечках. Джек проглотил свой кофе, поставил чашку на железный стол для грязной посуды и встал.

— Чего мы ждем? Пора на раскопки.

У Оливии проснулся аппетит, она взяла второй рогалик, намазала его тонким слоем тающего масла, сверху янтарным медом и впилась зубами в получившееся лакомство.