Джудит Макуильямс - Меня не обманешь!

Он ухмыльнулся и произнес:

— Миссис Форестер, я полагаю? Прелестные голубые глаза внезапно наполнились слезами, что повергло его в смятение.

— Ах, Лукас, я так беспокоилась, что… — Нежный голос задрожал и прервался от глубокого облегчения. Ей удалось так естественно произнести его имя. Оно такое лучистое. Лукас, Лукас…

— …что я забыл тебя? — договорил он, делая собственные выводы. — Подойди ближе. Я не кусаюсь. — Видя, что она не сдвинулась с места, он добавил: — По правде говоря, сейчас игривые мечты вызывают у меня страшную головную боль. — Лукас нахмурился, заметив, что густая краска залила ее бледное лицо. — Разве ты мне не жена? — неуверенно произнес он в замешательстве от ее необычной реакции.

Джослин сделала глубокий вдох.

— Да. Я твоя жена.

Ей показалось, что эти слова, ударившись о голые стены палаты, возвратились к ней стократным эхом. Джослин вслушивалась в них с ликованием и испугом.

— Я чувствовал, что твое лицо мне знакомо, — сказал Лукас, оставив попытку понять быстро изменяющееся выражение ее лица. Вероятно, она просто огорчена, что вовсе неудивительно.

От мучительной боли у него снова раскалывалась голова, и Лукас инстинктивно потянулся к Джослин.

Она схватила его руку и, не в силах совладать с искушением, провела кончиками пальцев по тыльной стороне ладони, наслаждаясь ощущением теплой кожи. Острое возбуждение пронзило ее с ног до головы, когда в ответ на ее ласку Лукас легонько потер ее ладонь большим пальцем.

Джослин облизнула внезапно пересохшие губы. Из-под полуопущенных век Лукас следил за движением ее языка, изнывая от желания проследить его путь своим собственным. А потом он…

— Подожди минутку. Я возьму стул, — раздался неожиданно тонкий задыхающийся голос Джослин. Высвободив руку, она направилась к противоположной стене, где стояло черное виниловое кресло.

Лукас смотрел, как Джослин волочит кресло, и у него возрастало чувство тревоги. Нужно ли ей это кресло, или она просто захотела избавиться от его прикосновения? Стиснув зубы в безнадежной попытке вспомнить, он немедленно поплатился за это тупой болью в голове.

Страшная мысль осенила его, и Лукас широко открыл глаза. Может быть, она знает об операции то, что скрыли от него? Вдруг врач сказал ей, что память не вернется к нему? От охватившего его страха Лукаса прошиб пот.

— Лукас, что случилось? — Джослин заметила его волнение и испугалась, что он все вспомнил.

— Что сказал тебе врач? — спросил он.

— Что он сказал? — повторила она с облегчением, сообразив, что память еще не вернулась к нему, и испытывая чувство вины от своей радости.

— Да. О моей операции.

— Он сказал, что тебе повезло. Необратимых повреждений нет. Амнезия — обычное явление при подобных травмах головы, нужно ждать, когда вернется память.

— Мне он сказал то же самое, — признался Лукас. — По крайней мере, о том, что надо подождать. Но чем же мне теперь заниматься? Вести растительную жизнь?

— В данный момент твоя задача — лежать и отдыхать, — наставительно сказала она.

— Какой скучный сценарий! — проворчал он. — Вот если бы ты предложила разделить со мной постель…

Джослин постаралась придать себе вид опытной женщины.

— Тебе нужно избегать чрезмерных волнений.

— В таком случае поговорим. — Лукас перевел разговор на другую тему: — Расскажи, как я оказался здесь. От врача я знаю, что произошел несчастный случай.

— Он не хочет, чтобы ты волновался, — объяснила Джослин.

— Но незнание тоже может вызвать стресс!

— Рассказывать особенно не о чем, — возразила Джослин, обрадовавшись, что ей не придется обманывать его. — Мы возвращались в аэропорт…

— Возвращались? Так мы не живем здесь? Кстати, где мы?

— В Буффало. Ты прилетел сюда, чтобы завершить сделку по приобретению компании «Блеффордз плэстикс».

— И ты решила прокатиться со мной?

— Я здесь потому, что я твой административный помощник, — сообщила Джослин.

— Неужели? — удивился Лукас. Его правая бровь исчезла под повязкой. — Ты слишком хорошенькая, чтобы быть каким-то помощником.

— А ты, кажется, мыслишь стереотипами! Похоже, твоя голова пострадала больше, чем я думала!

Лукас посмотрел на нее и ухмыльнулся. Блеск ее негодующих глаз очаровал его.

— Может быть, я тайный шовинист и, потеряв память, не знаю, что мне нужно скрывать это.

— Продолжай в том же духе, и ты потеряешь еще кое-что — свою голову! Я профессионал и хочу, чтобы ты уважал мои деловые качества.