Элизабет Огест: Все не так просто

— Если ты настаиваешь, — услышала она свой голос и, отпустив скамейку, откинулась в кресле.

Заставляя себя не глазеть слишком явно, Сара украдкой наблюдала за тем, как Сэм пододвинул скамейку к огню и расстелил ее одежду. Она заметила, как ходят у него желваки от неловкости, когда очередь дошла до ее белья. Теперь она поняла, что любые чувства, которые она в нем возбуждала, были ему неприятны, и ощущение тепла исчезло.

Откинувшись в качалке, Сара закрыла глаза. Уже во второй раз за сегодняшний день на нее нахлынули воспоминания о прошлом. Ей тогда было семнадцать, а Сэму — девятнадцать. Она поехала днем покататься на лошади, а дед настоял на том, чтобы Сэм ее сопровождал. Как Сара ни убеждала деда, что с ней все будет в порядке, он был непреклонен.

Как обычно, Сэм воспринял задание с каменным лицом. Но Сара была убеждена, что он вовсе не в восторге.

Дядя Сэма, Дикий Койот, уже многие годы помогал ее деду во время сезонных работ. Когда Сэму исполнилось двенадцать, дядя стал приводить его на ранчо. Сначала это делалось для того, чтобы Сэм, как полагала Сара, составил компанию сыну Рут и Орвилла. Мальчики были одногодками, а других товарищей для Орвилла-младшего поблизости не было.

Но у Сэма были другие планы: он пришел на ранчо, чтобы работать. Вначале дед посылал его по разным мелким поручениям. Сэм был сообразительным и работу выполнял хорошо. Это произвело впечатление на деда, и, когда Сэму исполнилось шестнадцать лет, тот стал нанимать его на лето пастухом.

С первых же дней знакомства Сэм подчеркнуто сторонился Сары. Поэтому она была абсолютно уверена в том, что он скорее согласится встретиться с гремучей змеей, чем поедет с ней на прогулку верхом. Сначала Сара пыталась вести непринужденную беседу, но, наталкиваясь на односложные ответы, вскоре замолчала. С полчаса они ехали в полном молчании, при этом Сэм — на расстоянии десяти футов позади, и Сара решила вернуться назад.

Но это же был ее первый день на ранчо! Все лето она провела у брата Лестера, помогая присматривать за своей племянницей Элоизой.

И хотя Саре нравилось проводить время с Элоизой, она скучала по этим диким местам и по чувству единения с природой, которое она здесь испытывала. Ей тогда казалось, что весь цивилизованный мир остался где-то далеко-далеко.

Ее вдруг осенило, что и Сэм Рейвен был частью того мира, от которого ей хотелось убежать.

Сара, конечно, не думала, что сможет сбежать от Сэма, но надеялась, что быстрый галоп снимет напряжение и поможет хотя бы ненадолго забыть о спутнике, и пришпорила коня.

Восторг охватил ее, когда лошадь понеслась во весь опор. Бросив взгляд через плечо, Сара увидела, что Сэм отстает от нее на те же десять футов. Лицо его выражало угрюмое недовольство. Но ведь он никогда не одобрял того, что она делала, вспомнила Сара и перестала обращать на него внимание.

Она наконец-то наслаждалась прогулкой и с трудом сдерживала громкий смех. Неожиданно в небе раздался глухой раскат грома. Сара натянула поводья и посмотрела на запад. Навстречу им двигалась огромная туча. Сверкнула и ударила в землю молния. Сара услышала, как Сэм тихо выругался.

— Пожалуй, нам лучше вернуться на ранчо, — сказала она, поворачивая лошадь, но Сэм загородил ей дорогу.

— Нам уже не успеть. Отсюда ближе до хижины.

Он пустил коня галопом, и Сара последовала за ним.

Они добрались до хижины как раз вовремя. Не успели они завести лошадей под навес и войти в крошечную, в одну комнату, хижину, как хлынул дождь. Он лил стеной, и капли были такими крупными, что Сара видела, как они образуют маленькие фонтанчики у земли.

Вдруг весь мир содрогнулся от грома, прогрохотавшего следом за молнией, ослепительным зигзагом прочертившей небо.

Лошади заржали от испуга, и Сэм шагнул к двери.

Сара видела его краем глаза. Она стояла у одного из двух маленьких окошек, наблюдая за грозой.

— Ты не можешь выйти в такой ливень, — сказала она, хватая его за рукав.

— Я должен проверить лошадей, — ответил он, вырываясь.

— Да они в порядке, я их вижу. Сара жестом подозвала его к окну. Сэм насупился, но принял ее молчаливое приглашение. Именно тогда ей в голову пришла мысль, что ему, наверно, больше хотелось бы быть под навесом, чем с ней в хижине. Она вскипела.

— Конечно, если тебе нравится мокнуть под дождем — пожалуйста, — сказала она сухо.

На мгновение ей показалось, что он и впрямь так сделает, но Сэм, пожав плечами, остался у окна. Выражение его лица было непроницаемым. Все же Сара не могла избавиться от ощущения, что он предпочел бы быть где угодно, только не с ней. Тягостное молчание действовало ей на нервы.