Кара Уилсон: Оптимистический финал

Клайв сам открыл дверь Саймону.

— Привет! Чем могу служить?

— У тебя есть время поговорить? Мне кажется, я напал на след одной картины.

— Подлинник?

— Надеюсь.

— Входи. Боюсь, не могу с тобой долго разговаривать. Жду звонков из Лондона.

Саймон прошел за ним в кабинет и удобно уселся, вытянув длинные ноги.

— Кстати, к какому времени относилась последняя картина?

— Конец восемнадцатого века.

— О, нет, я уверен, семнадцатый.

Клайв улыбнулся.

— Я не спорю с тобой, но я уверен, что восемнадцатый. К тому же картина невероятно плохая и абсолютно ничего не стоит. А рама прекрасная. Если тебе попадется что-нибудь более раннее, меня бы это очень заинтересовало.

Саймон отметил, что Клайв настаивает на более поздней дате. Конечно, он врал. Он знал, чем обладал, лучше Саймона. Но у того тоже было достаточно знаний. Не считая доказательств, которые можно было дать с помощью рентгена, он знал, что полотно относится к семнадцатому веку.

Но Клайв по какой-то причине отрицал это, хотя более ранняя дата могла только добавить ценности картине.

— Где же новая? — спросил Клайв.

— В Хадстон Холле. Не очень ценная, но я выбрал ее. Распродажа на следующей неделе.

Саймон замолчал, когда зазвонил телефон.

— Интересно, — заметил Клайв, снимая трубку. — Извини, Саймон. Это звонок из Лондона. Алло! Да, это Клайв Уилтон. Это ты? Не узнал тебя сразу. Что случилось?

Саймон закурил трубку. Он, казалось, не заметил, как Клайв отошел от него, повернувшись спиной и прижав трубку к уху.

— Это невозможно! Это твои фантазии!

Реакция на то, что он слышал в трубке, была абсолютно непосредственной. Но он взял себя в руки, вспомнив, что не один в комнате. Голос стал спокойным и тихим. Саймон не мог не оценить его самообладания.

— Я не могу с тобой сейчас разговаривать, но думаю, ты заблуждаешься. Ты слишком много работал. — Он помолчал мгновение, прислушиваясь. Затем воскликнул, не скрывая возбуждения. — Скоро, дурак. Не теряй голову!

Он положил трубку, прижав ее рукой, и мгновение стоял спиной к Саймону.

— Прости. О чем ты говорил? Слушай, я сейчас очень занят. Один из моих людей провалил сделку. Приходи, когда будут ясны подробности. Я могу заинтересоваться картиной. Сейчас я не планирую покупать много. Я хочу повезти жену отдохнуть.

— Я думал, ты сделаешь это после операции.

— Да, я так и думал. Но пересадка кожи требует много времени, а небольшие каникулы за границей принесут ей пользу. Если бы мне только удалось уговорить ее путешествовать сейчас.

Саймон поднялся.

— Я думаю, ты сумеешь уговорить ее делать что угодно.

Клайв бросил на него суровый взгляд. Лицо сжалось и стало похожим на обезьянью мордочку.

— Почему ты так думаешь?

— Будто ты не знаешь, на что готова женщина из-за любви.

— О, да, Луиза любит меня, несмотря ни на что.

Этот человек был талантливым актером. Но скромность не была чертой его характера. Саймон заговорил, скрывая неприязнь.

— Значит, ты зря привез сюда мисс Берни?

Клайв широко открыл глаза, враждебность в них можно было только вообразить.

— Я не обязан отчитываться секретарю об изменении планов. К тому же Мег все поймет. Она прекрасный человек.

Саймон надеялся, что к этому времени Мег действительно все поймет. Он непринужденно попрощался, но как только отошел от дома, бросился бежать. Он знал, что должен делать, и не мог терять ни минуты.

Луиза услышала, как хлопнула входная дверь. Чуть позже к ней поднялся Клайв.

— Кто приходил, дорогой?

— Саймон. Отнимает время, которого у меня нет. У меня для тебя сюрприз.

— Еще один? Какой?

— Мы отправляемся в Италию. Не будем ждать следующей операции. Я только что поговорил с доктором Ленноксом. Он одобряет.

Но Луиза нервно откликнулась:

— О, нет, я не могу путешествовать в таком виде, хотя мне очень хочется, — сказала она с сожалением.

— Не доводи все до абсурда. Наденешь вуаль, и никто ничего не заметит. Солнце сотворит чудеса. Врач со мной согласен. Но я должен идти. Я напал на след важной находки. Очень важной. Мне только что звонили об этом из Лондона.

Луиза посмотрела на его оживленное лицо. Он был очень возбужден. В такие минуты он был неотразим, для него не существовало препятствий. Таким он был, когда она протестовала против скорого брака с иностранцем. Клайв сказал, что везде можно добиться успеха, если вкладывать душу.

И Луиза вся погрузилась в этот неожиданный и необычный план. Она опять увидит Италию, древнюю Флоренцию, знакомые крыши и башни, оливы и кипарисы, холмы, растворяющиеся в летнем небе…