— Мне пора, мадемуазель. Но вы, должно быть, понимаете, что дело не завершено.
Голос Алена Лемаршана нарушил идиллию, и Дженна вскинула голову, покраснев еще сильнее. Лемаршан скептически встретил ее взгляд и удовлетворенно улыбнулся, убедившись, что Дженна не в состоянии долго смотреть на него в упор.
— Я напишу вам, — почти угрожающим тоном пообещал он.
— Могу ли я узнать, в чем дело? — Волнение Глина побороло сдержанность, но Дженна не успела ответить: француз ловко перехватил инициативу.
— Сущие пустяки, месье, — холодно отозвался он. — По большому счету дело касается вас только в том случае, если вы очень близкий друг мадемуазель Брайант. Это семейное дело. — Он вежливо кивнул удивленному Глину и направился к двери. — Я ухожу.
— Минутку! — Глин поправил очки и нахмурился, быстро переходя к роли семейного адвоката. — Я — поверенный Дженны.
— Vraiment? [3] В самом деле? (франц.)
— Ален Лемаршан обернулся и иронически оглядел их обоих. Его губы вздрогнули — очевидно, он вспомнил о поцелуе. — Странные у англичан нравы, — ехидно заметил он. — Но если вы утверждаете, что вы — ее поверенный, мне придется поверить вам. Я — сводный брат Дженны. В конце концов, это более близкая степень родства. A bientot [4] До скорой встречи (франц.).
, Дженна.
Взглянув с удовлетворенной улыбкой на ее красное лицо, Лемаршан вышел.
— Что происходит? — Казалось, впервые за все время их знакомства Глин утратил привычную сдержанность. Настороженность сменилась на его лице подозрительностью и была приправлена изрядной долей желчности. — Конечно, пока я тебе не родственник, но знаю точно, что у тебя нет никаких сводных братьев.
— Я тоже так думала, — пробормотала Дженна, стараясь усмирить учащенное дыхание: стресс был ей совсем ни к чему, особенно теперь, когда даже ходить ей советовали с осторожностью. — Но вдруг обрела сводного брата — так заявил он сам. Мой отец женился на его матери. Ты только что имел честь беседовать с Аленом Лемаршаном.
— В самом деле? — Глин сел, и подозрительное выражение в его глазах исчезло. — Полагаю, ты видела его документы? — серьезно добавил он.
Внезапно Дженна почувствовала себя оскорбленной и уже приготовилась к резкому ответу. Сначала — Ален Лемаршан со своей напористостью, теперь — Глин с его докучливыми расспросами. Дженне захотелось выпить чаю, но она прекрасно знала, что Глин подаст ей жидкость, напоминающую по вкусу и виду крем дня обуви. Впервые в жизни Дженна пожелала, чтобы Глин поскорее ушел и вернулась Ширли.
— Документы мне не понадобились, — равнодушно ответила она. — Он пришел затем, чтобы сообщить мне о наследстве.
— Но зачем ему было являться сюда собственной персоной? Все можно уладить, не причиняя тебе беспокойства. Для этого и существуют поверенные.
Эти слова Глин изрек немного напыщенно, в манере Неда Кларка. Дженна, никогда прежде не слышавшая у него такого тона, подумала, что заботливость Глина становится чересчур профессиональной. Что ж, в конце концов, сейчас ей нужна защита. Нечто чуждое и опасное только что посетило ее дом, приблизившись к ней почти вплотную.
— По-видимому, приехал он потому, что счел меня недостаточно взрослой. Он собирался отругать меня за то, что я не повидалась с отцом. Однако меня спас болезненный вид. Месье Лемаршан желает как можно скорее разделаться со всеми нашими делами.
Глин встретил новость о смерти ее отца потупленными на мгновение глазами. Проявления сочувствия давались ему с трудом, гораздо больше его интересовали юридические проблемы.
— Но он мог бы уладить их с помощью нашей фирмы. Расскажи мне все подробно, и я поговорю с Недом Кларком.
— Потом. — Дженна откинулась на спинку дивана и с легкой улыбкой уставилась в потолок. — Я буду тянуть время — сколько смогу.
Эта мысль приносила ей удовлетворение с привкусом горечи. Пусть мать Алена Лемаршана подождет. Пусть тревожится и не находит себе места. Мать Дженны тревожилась и не находила себе места дольше. Кроме того, сейчас ей казалось важным отнять у надменного француза то, что ему так дорого. Дженне не понравилась его уверенность в скорой победе. Пусть изведает поражение. Время на ее стороне. Он сказал, что процесс, по французским законам, может затянуться надолго, — Дженна собиралась затянуть его на рекордно длинный срок.
Поколебать решимость Дженны не могло ничто, и когда Глин вернулся позднее к ужину, вооруженный новыми доводами, он понял, что Дженна умеет настаивать на своем. Пусть дом и земля находятся там, где прежде, а месье Лемаршан и его мать пусть сидят и ждут. Глин пытался убедить Дженну, что это неразумно, однако она и слушать его не желала. Ей казалось, что это единственный способ восстановить вожделенную справедливость. Теперь уже ничто не уязвит ни ее мать, ни ее отца. А вот Лемаршанов давно пора как следует проучить.
Читать дальше