Он прочистил горло и грубовато-оборонительным тоном заявил:
— Ты не просила. Стоило тебе…
— Линде не пришлось просить, — печально произнесла Элин. — Я ждала, когда ты сам предложишь. Ждала, что ты дашь мне хоть немного той любви, которую всегда морем изливал на нее. Я слишком долго ждала, папа. А теперь мне все равно. Я оставлю за собой квартиру тети и утром уеду отсюда. — Она поставила фотографию на место и пошла к двери.
— Элин! Вернись!
Но она проигнорировала приказ и побежала в свою комнату, где начала собираться, бросая вещи в чемоданы и коробки. Никто не пришел с ней поговорить. Но она знала, что это только передышка. Линда не смирится с потерей, а отец непременно захочет сделать приятное любимой дочери. Что касается матери, Элин отлично понимала, что та никогда не примет ее решения покинуть дом, как она всегда принимала и одобряла любые поступки Линды.
В настроении мрачного смирения Элин спустилась к обеду. Гордость не позволяла ей прятаться от борьбы, которая разгорится вокруг ее стремления к независимости, а она, как всегда, была готова сопротивляться любому давлению.
Один натиск был отражен мгновенно. Линда пребывала в отличном расположении духа. Несправедливость ужасного завещания тетушки Жаклин была более чем восстановлена. Папа собирался завтра же положить на счет Линды сумму, равную стоимости квартиры тетушки Жаклин, чтобы она могла сорить этими деньгами, как ей вздумается.
— В интересах справедливости, — многозначительно заметил Роберт Грейст.
Глаза Линды блестели от счастья, а Элин взглянула на мать. На постаревшем варианте красивого лица старшей дочери читалось холодное осуждение. Элин посмотрела прямо в глаза отцу и проговорила с горькой иронией:
— Я больше не знаю, что справедливо, а что нет, папа. Я только знаю, что в этой семье мне нет места.
Отец поджал губы:
— Я разочарован в тебе, Элин. У тебя было время преодолеть вспышку раздражения и внять голосу разума. Поскольку я не могу силой заставить тебя письменно отказаться от того, что принадлежит тебе по закону, надеюсь, у тебя хватит здравого смысла добиться полезных доходов от квартиры Жаклин. Говорить о том, чтобы покинуть дом, нелепо.
— И все же я ухожу, папа. Я говорила с поверенным тети, и он сказал, что я имею полное право завтра же вступить во владение квартирой. Я ухожу завтра, — решительно повторила она.
— Ты не можешь уйти, Эли! — возбужденно заверещала мать. — Что скажут люди? Роберт, она не может уйти!
— Если ты уйдешь, Элин, то на поддержку можешь не рассчитывать, — пригрозил отец.
— Я этого не потерплю, Эли! — крикнула мать. — Я не допущу, чтобы ты ушла и лишила себя прежнего положения в обществе. Это неблагодарно и… по меньшей мере, эксцентрично.
— Ах, мамочка, — снисходительно успокоила ее Линда. — Эли уже двадцать один год. Пусть поживет некоторое время самостоятельно.
Элин скорчила ироническую гримасу. Разумеется, Линда с удовольствием встала на ее сторону. Остаться единственной дочерью в семье вполне соответствует ее планам. Мать же, Элин знала, волнует только «что скажут другие». Это всегда было ее первой и единственной заботой, единственным правилом, которому она следовала.
— Но она будет жить по соседству с этим человеком, — с явным отвращением произнесла Лаура. — Это не место для приличной девушки. Жаклин — ладно, никто не мог показать пальцем на старую деву, но доброе имя Эли безусловно будет в опасности.
— Не беспокойся, мамочка, — со смешком отозвалась Линда. — Пол Дуглас, вероятно, даже не обратит внимания на Эли.
— Ты не понимаешь главного, Линда, — раздраженно заявила мать. — Такая близость даст пищу для неприятных сплетен.
— Ах, мамочка! Эли вряд ли его заинтересует. Вспомни, какие у него были женщины. Все — знаменитости и потрясающие красавицы…
— Имя Грейстов привлекает всех, — важно заявила Лаура Грейст, слывшая завзятым снобом. — И возможно, этому человеку будет даже забавно втереть наше имя в грязь. Роберт, — обратилась она к мужу, — ты же не одобряешь, что Элин будет жить по соседству с ним? У него отвратительная, скандальная репутация. Ты не можешь закрыть на это глаза. Пол Дуглас — негодяй и распутник. И я не потерплю, чтобы наша дочь была хотя бы отдаленно связана с ним. Это немыслимо!
Отец перевел взгляд на младшую дочь.
— Элин, в маминых словах есть здравый смысл, — произнес он самым неуверенным тоном, каким когда-либо разговаривал с ней.
Читать дальше