Джоди Питт: Все золото мира

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, когда Дейв крепко прижал Грейс к себе.

— Прости меня, дурака, — прошептал он, щекоча губами ее висок. — Прости и улыбнись.

— Я хочу увидеть твою улыбку, Грейс. Хочу знать, что ты разделишь со мной жизнь. Одного бизнеса мне недостаточно — мне нужна семья, дом, полный смеха и детских голосов. Мне нужна маленькая девочка, рыжеволосая и зеленоглазая, как мама, — а может быть, и не одна…

У Грейс перехватило дыхание, и невысказанное признание застыло на губах. Сейчас она могла только стоять и смотреть на Дейва.

— Не знаю, как меня угораздило в тебя влюбиться, — шептал он. — Но стоило увидеть твой вздернутый носик с пятном сажи — и я пропал. Я боролся с этим чувством — не хотел поддаваться тому, что считал непростительной слабостью. Я пытался убежать от правды. Был жестоким, двуличным — именно таким, каким ты меня считала поначалу, и даже хуже. Но если ты найдешь силы дать мне еще один шанс…

Грейс прикрыла его рот ладонью; Дейв сказал все, что ей нужно было знать. Глаза Дейва темным облаком заволокла тревога, и, чтобы успокоить его опасения, Грейс обвила его шею руками.

— Обожаю мужчин, которые не стесняются говорить о своих чувствах! — промурлыкала она.

На лице Дейва отразилось такое смущение и замешательство, что Грейс едва не расхохоталась.

— Я тоже полюбила тебя с первого взгляда, — серьезно добавила она. — Так что назад дороги нет.

Лицо его осветилось улыбкой, от которой у нее захватило дух, — а в следующий миг он привлек ее к себе и страстно прильнул к ее губам.

Тело и душа Грейс пели от восторга. Наконец-то она нашла свое место в жизни — как и Дейв.

После нескольких божественных поцелуев, когда он исследовал чудное чувствительное местечко у нее за ухом, Грейс прошептала:

— Мне тоже нужна семья. И дом, полный детских голосов. У нас будут чудные зеленоглазые девочки — и, может быть, один-два синеглазых мальчугана…

Счастливчик басовито гавкнул и потерся о ногу хозяина. На секунду оторвавшись от своей возлюбленной, Дейв взглянул на пса.

— Нет, Счастливчик, про тебя мы не забудем, — рассмеялся он. — У тебя будет подружка и много-много веселых пестрых щенят!

Грейс снова притянула Дейва к себе, чувствуя, как вздрагивает от смеха его могучее тело. Сердце ее пело от восторга; слушать этот глубокий чувственный смех, ощущать каждое движение, каждое сердцебиение любимого она готова была долгие-долгие годы.

А в следующий миг Дейв снова прильнул к ее губам, и Грейс забыла обо всем, кроме пьянящей радости любви…

— Дэвид Бертон, берете ли вы в жены Грейс Бенедикт? Готовы ли быть ее мужем в здравии и в болезни, в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — твердо ответил Дейв.

На свою возлюбленную он не смотрел, опасаясь, что голос его задрожит от волнения, — но, и не глядя, чувствовал, как трепещет ее рука, вложенная в его руку, догадывался, каким восторгом сияют огромные зеленые глаза.

— Грейс Бенедикт, берете ли вы в мужья Дэвида Бертона?

И снова те же слова о «горе и радости», «здравии и болезни» — древние как мир обеты, исполненные глубокого и таинственного смысла.

— Да! — тихим, звенящим от волнения голосом отозвалась Грейс.

— Объявляю вас мужем и женой!

Сердце Дейва гулко бухало в груди — вот-вот разорвет грудную клетку и воздушным шариком взовьется к небесам. Или, может, это бьется сердце Грейс?

— Обменяйтесь кольцами и скрепите свой союз поцелуем!

Влюбленные повернулись друг к другу. Взгляды их встретились, и в полночных глазах Дейва, озаренных новым, теплым светом, Грейс прочла, что к прошлому возврата нет.

Теперь ее любимый узнал, что такое истинное счастье, — и не отдаст его за все золото мира.