Барбара Картленд: Искушение гувернантки

Он не хотел испугать или обидеть ее, пока все не будет сказано, и она не согласится стать его женой.

Теперь он медленно приблизил к ней свое сияющее лицо и приник губами к ее устам.

И снова Арлетта испытала любовный экстаз, в котором они оба растаяли и, превратившись в сияющих ангелов, соединились с Богом.

Герцог с трудом оторвался от Арлетты.

— Не надо меня соблазнять, дорогая, — с улыбкой сказал он, — пока мы не обвенчаны. Я думаю, что твоя матушка была бы против, да и бабушка тебя бы не одобрила!

Арлетта невольно вспомнила графа.

— Ты… будешь заботиться обо мне…

— Конечно, дорогая. Разве ты думала иначе? — сказал герцог. — А теперь я хочу тебе рассказать, почему я ненавидел англичан. Но прежде позволь мне еще кое-что сказать.

— Что? — немного нервничая, спросила Арлетта.

До этого они говорили по-французски, а теперь герцог заговорил по-английски:

— Я люблю тебя! Я не так часто говорил эти слова, а теперь я сказал это на твоем родном языке.

Арлетта застыла от изумления.

— Ты… говоришь по-английски?

— Так же хорошо, как ты по-французски.

— Невероятно! Но… откуда ты знаешь…

— Сейчас объясню. Все очень просто. Моя мама умерла, когда мне было десять, и отец вскоре женился на англичанке.

— На англичанке?!

— Скорее, она женила его на себе, — пояснил герцог. — Отец был болен, как телесно, так и духовно. Он сильно сдал после смерти любимой жены и заболел от переживаний. Эта женщина вынудила его на ней жениться.

— О, мне очень жаль… — сказала Арлетта, понимая, как тяжело было герцогу.

— Она хотела не только стать герцогиней де Сотер, — продолжал герцог, — но и произвести на свет сына, который унаследовал бы замок. Но этого не случилось, потому что мой отец чувствовал себя плохо. Она срывала злость на мне, превратив мою жизнь в сущий ад. Она как могла издевалась над чувствительным мальчиком, которым я был в те годы. Я постепенно возненавидел ее. Она была отвратительна всем, кто жил в замке, и бабушка тоже не любила ее.

— Почему мне никто об этом не рассказывал?

— Когда мне исполнилось восемнадцать, умер отец. Я унаследовал титул, а вскоре мачеха погибла, упав с лошади. Это был несчастный случай. Ее смерть стала облегчением, и все негласно решили о ней не вспоминать, будто ее и не было.

Эта история вошла Арлетте глубоко в душу. Ей было невыносимо жаль чувствительного мальчика, над которым измывалась злая мачеха.

— Теперь ты понимаешь, откуда появилось предубеждение против англичан. Когда моя сестра против воли бабушки вышла за англичанина, я был вне себя от злости. К счастью, Геральд оказался очень непритязательным и спокойным джентльменом, но те глубокие раны, которые оставила в моей душе жестокая мачеха, не давали мне возможности понять и простить.

— Теперь… я понимаю…

— Я знал, что ты поймешь. Я признаюсь, что был абсолютно и непростительно неправ, когда старался настроить Дэвида против его соотечественников и школы, где учился его отец.

Он говорил искренне, а Арлетта понимала, как трудно дается любое признание.

— Могу ли я чем-нибудь помочь тебе… забыть все это… забыть страдания?

Она слегка смутилась и добавила:

— Не останется ли темное пятно… на нашей любви? Не придется ли нам годами… нести тяжкое бремя… а потом ты тоже станешь… ненавидеть… меня…

Герцог рассмеялся.

— Ты и вправду думаешь, милая, что я смогу тебя ненавидеть? — спросил он по-английски. — Я люблю тебя и знаю, что ты дашь мне самое лучшее, что есть в Англии, так же, как я сам постараюсь подарить тебе самую прекрасную часть Франции!

— Я тоже так думаю. Я сделаю все… чтобы ты был счастлив!

— Тебе ничего не нужно делать, дорогая. Только люби меня. Я так соскучился по любви с тех самых пор, как остался без матери. Любовь нужна мне и моим будущим детям.

— Я подарю тебе детей! Обещаю! — воскликнула Арлетта.

Она снова раскрыла объятья, и герцог нежно поцеловал ее. Она почувствовала в этом поцелуе что-то почти священное.

Когда он поднял лицо, в восточное окно хлынул ясный свет солнца. Наступил новый день.

— А теперь, любовь моя, ложись спать. Забудь все ужасы этой ночи, они уже в прошлом и не имеют никакого значения. Спокойных тебе снов!

— Ты не исчезнешь с утра?.. Вдруг я проснусь и окажется, что все это было лишь восхитительным сновидением…

— Я буду рядом. И не только завтра, но до тех пор, пока смерть не разлучит нас!

Он поцеловал ее руку, задул свечи, которые уже давно горели напрасно и направился к двери.