Генриетта Рейд: Сестра невесты

Мать проводила меня до поезда. Таким образом она давала мне понять, что одобряет мой поступок чуть ли не впервые в жизни.

Поезд тронулся. Машинально продолжая махать рукой на прощание, я вдруг испытала такое небывалое чувство подъема и освобождения, что, устыдившись собственных эмоций, уткнулась в толстый иллюстрированный журнал, который захватила с собой.

Кроме меня в вагоне ехала молодая женщина с ребенком и мужчина с потухшей трубкой. За окном поезда промелькнули однообразные дома пригорода. Я отложила журнал и стала мечтательно разглядывать проплывавшие мимо поля, луга, рощи. Мне казалось, что вся моя предыдущая жизнь с ее скукой, проблемами и сомнениями с каждой минутой отдаляется от меня все дальше и дальше.

Мою радость немного омрачало легкое чувство вины перед мисс Палмер. Бедная, как она засуетилась, узнав, что я беру внеплановый отпуск! Потом она холодно заметила, что мое отсутствие конечно же создаст массу неудобств нашему руководству. Она-то сама уже давно привыкла к тому, что девушки куда-то срываются, а потом оказываются замужем. Но она уверена, что в моем случае все будет иначе…

Этот разговор послужил мне предостережением: возвращение в контору окончательно превратит мою жизнь в болото. Меня уже даже не пугала перспектива остаться с глазу на глаз с Родни — настолько сильно во мне взыграла жажда перемен.

Мои размышления были прерваны громким спором матери и ребенка.

— Нет, Ширли, — говорила женщина, — это нельзя трогать. Ты можешь порезаться!

Но девочке хотелось подержать нож, которым мать чистила для нее яблоко. Молодая женщина беспомощно взглянула на меня:

— Просто ужас! Ширли так и норовит схватить что-нибудь острое, хотя и знает, что этого нельзя делать.

Внезапно раздался резкий крик — девочка выронила нож, который все-таки оказался у нее в руках. Из разреза на пальце струилась кровь.

— Что я тебе говорила! — истерично запричитала молодая мать, сама чуть не плача от волнения.

Я поспешно вытащила из сумки чистый белый носовой платок и бросилась на помощь. Но ребенок вертелся, рыдая навзрыд, и я никак не могла перевязать пальчик.

— Позвольте мне это сделать. — Мужчина, отбросив газету, уже доставал из багажного отсека черный саквояж.

Это был молодой человек высокого роста, широкоплечий, светловолосый. Он держался очень спокойно, в его движениях сквозила уверенность в себе. Мать Ширли вздохнула с облегчением, увидев, что он достает из саквояжа бинт.

— Малышка, видишь, как тебе повезло, что рядом оказался доктор. Сейчас мы полечим твой пальчик, — ласковым голосом обратился врач к девочке, потом, взглянув на меня, добавил сухо: — А вам лучше сесть, а то вы прямо позеленели, что-то мне подсказывает, что вы не обладаете выдержкой и сноровкой медсестры.

Вспыхнув, я вернулась на свое место. Ширли тем временем перестала плакать: доктор принадлежал к тому типу мужчин, которые внушают детям доверие. Вскоре девчушка улыбалась, гордо демонстрируя свой забинтованный палец.

Через несколько минут мать и девочка, продолжая лепетать слова благодарности, сошли на своей станции.

Молодой человек проводил их взглядом:

— Поразительно, но некоторые малыши вертят родителями как хотят. Похоже, эта крошка умеет настоять на своем.

Я удрученно кивнула, вспомнив некоторые «подвиги» Родни. Доктор пристально на меня посмотрел:

— Мне кажется, вы уже сталкивались с детской изобретательностью?

— Я еду в Уэрфильд: надо присмотреть за сыном сестры, пока она будет путешествовать. Мой племянник — ангел и чудовище в одном лице! — с улыбкой объяснила я.

Доктор спокойно кивнул, и у меня возникло ощущение, что его серые проницательные глаза видят все насквозь.

— Уэрфильд! Какое совпадение! Я Боб Причард — терапевт широкого профиля, трудоголик местного масштаба. Ездил консультировать больного, сейчас возвращаюсь домой. Хорошо, что я оказался рядом, а то вы, наверное, до сих пор возились бы с ребенком.

— Да, латать людей — это не по моей части, — вынуждена была признать я и поспешила представиться: — Меня зовут Эстер Карсон.

— Эстер, — медленно произнес он, словно смакуя каждый звук. — Какое красивое имя! Я никого еще не встречал с таким редким именем.

— Красивое?! — изумилась я. — Терпеть его не могу! Оно какое-то старомодное, добропорядочное…

— Да, в нем звучит надежность.

— Надежность, — глухо повторила я. Как я устала от этого ярлыка! Каждый раз одно и то же: Эстер — палочка выручалочка, Эстер всегда в нужное время на нужном месте, Эстер надежная, преданная, ответственная, Эстер, которая упускает все самое важное и интересное в жизни!