Сандра Хьятт - Любовь жива

Макс бросился к выходу. Он должен был вернуться, должен был убедить ее, что останется и никуда никогда больше не уйдет.

Миссис Макдональд пришла, как только Джиллиан позвонила ей. Джиллиан больше не могла сидеть в четырех стенах, сходя с ума от ожидания и надежды на возвращение Макса. Она села в машину и медленно поехала к пляжу, припарковалась там же, где остановился Макс в тот памятный вечер.

Как ей пережить это? Не надо было высказывать вслух свои мысли и чувства, особенно признаваться ему в любви. Она нарушила все правила.

Рядом с ее машиной остановилась другая, и Джиллиан тихонько выругалась. Целая пустая парковка — и обязательно надо было встать рядом с ней. Водитель вышел из машины.

Макс?..

Он подергал ручку запертой дверцы ее машины. Она не хотела открывать, но потом махнула рукой, сделав глубокий вдох.

— Что ты здесь делаешь?

Разве не тот же вопрос она задала ему, когда он появился у нее на пороге?

— Надо поговорить.

И тот же ответ. Ей даже не хотелось думать, куда их заведет этот разговор.

— Не надо ничего говорить.

— Нет, надо. Ты меня выслушаешь. Я кое-что надумал.

У нее зашлось сердце, пальцы вцепились в руль. Поскорее бы покончить с этим, что бы он ни хотел сказать.

— Я купил новую машину. Даже две. У меня есть друг — торговец машинами.

Это было так неожиданно, что Джиллиан не нашлась что ответить. «Очень мило с твоей стороны»? Она осторожно посмотрела на Макса. Он смотрел на нее.

— У обеих по четыре дверцы, — сказал он, как будто это все объясняло. — Я все делаю неправильно, — добавил он, глядя в потолок.

— Если ты имеешь в виду попытки сделать так, чтобы я поняла тебя, то да, все не так.

— Когда мы съехались, я спросил, что мне сделать, чтобы ты поверила, что я останусь с вами. Ты велела купить более подходящую для семейного человека машину. Я купил. Это гибрид, более экологичный и с прицелом на будущее, на всех наших детей и внуков.

Во мраке затеплилась слабая надежда.

— Значит, ты остаешься?

— Сколько раз мне повторить? — мягко спросил Макс. — Я остаюсь. Сегодня, завтра, навсегда.

— Я думала, что окончательно отпугнула тебя…

— Сказав, что любишь меня?

Она кивнула. Он улыбнулся:

— Я действительно испугался, но этот страх помог мне осознать то, от чего я бежал, и понять, чего я на самом деле хочу.

Надежда разгоралась.

— И я не хочу, чтобы работа вставала между нами.

— Я могу подыскать себе что-то другое, — жалобно сказала Джиллиан.

Если она все понимала правильно, она сделает для него все. Никакая цена не будет слишком высока.

Он благоговейно коснулся ее лица.

— Ты любишь свою работу, а я недавно говорил с Уордом Миллером. Он хочет открыть филиал своего фонда в наших краях, и мне это интересно. Как только я найду себе замену для Рейфа, я начну работать на Уорда. А ты продолжай писать в «Газетт», у тебя отлично это получается.

Джиллиан подалась к нему:

— Ты правда это сделаешь?

— Для тебя… для нас я сделаю все.

— Ты не должен…

— Должен, потому что люблю тебя.

На секунду ей показалось, что шум океана заглушил его слова и она ослышалась, но он повторил:

— Я люблю тебя, Джиллиан Митчелл. Когда Дилан умер, я понял, что ни разу не говорил ему, что люблю его. Когда тебе тринадцать, не принято говорить такие вещи, но я чувствовал такую вину, что не мог сказать эти слова никому. Но ты, Джиллиан, заполнила пустоту во мне, которую оставила смерть Дилана. Я люблю вас с Этаном, вместе и каждого по отдельности. Я хочу еще раз жениться на тебе, по-настоящему, чтобы все знали, что ты моя навсегда. Скажи еще раз эти три слова.

Она наклонилась к нему и, прежде чем их губы соприкоснулись, прошептала:

— Я люблю тебя.

Гости, расположившиеся в сверкающем нефе церкви Беверли-Хиллз, затихли, едва раздались первые звуки органа. Джиллиан сделала первый шаг к залитому солнечным светом алтарю. За полгода ее жизнь встала с ног на голову. Церковь была заполнена почти осязаемым счастьем — ее и гостей. Лора, окруженная семьей, улыбалась шире всех, хотя то и дело промокала глаза платком.

К алтарю Джиллиан вела ее мать, которая заменяла ей и отца тоже, и она, обычно скептически настроенная против мужчин вообще, обожала Макса. Услышав за спиной какой-то звук, Джиллиан обернулась: Лили и Николь в белых платьицах помогали Этану, уронившему подушечку с кольцами, к счастью надежно закрепленными проволокой. Помимо девочек, вся церковь, казалось, была готова прийти Этану на помощь.