Элла Лерлэнд - Твое обручальное кольцо

— Нет, а ты?

Сухость тона заставила Джейн поднять глаза. Он был очень вежлив, но держался отстраненно с того самого утра, когда увидел, как она смотрит на его шрамы.

С тех пор он отвергал все ее попытки сломать стену, которую воздвиг между ними. Джейн убеждала себя, что не имеет права судить его, так как не была в его шкуре, не испытывала унижения от любопытных взглядов и необходимости просить помощи у каждого встречного. Она повторяла себе, что не должна быть нетерпеливой и злой, но иногда так хотелось стукнуть его по башке, что Джейн с трудом сдерживалась.

— Я даю тебе еще месяц, — сказала она пугающе мягким голосом. — Делай все, что считаешь нужным, убеждай себя, что я бесчувственная дрянь только потому, что позволила себе так сильно отреагировать на боль близкого человека. Отсиживайся в гостиной, спи один, если тебе так легче. Ты получаешь мое разрешение еще тридцать дней жалеть себя сутками напролет, если это сделает тебя счастливым.

У Рона дрогнула щека.

— Ну а потом? Что будет потом?

Прижав к себе Габи, Джейн встала.

— А потом у тебя будет выбор: или мы разводимся, или ты перестаешь вести себя, как эгоистичный капризный ребенок, и становишься нормальным мужчиной, достойным любви, уважения и поддержки. Короче тем, за кого я выходила замуж.

Его лицо было абсолютно белым, глаза горели. Он не двигался.

— Я вынесу это на подробное рассмотрение, — ответил он ледяным тоном.

— Уверена, что именно так ты и поступишь.

Джейн прижала малышку к одному плечу, перекинула через другое пакет с подгузниками и свою сумочку и пошла с высоко поднятой головой. Сердце ее глухо билось.

Выходя, она не хлопнула дверью, но всерьез подумывала об этом.

В пятницу старое кирпичное здание быстро пустело. Служащие, которые обычно толпились в холле и коридорах, теперь заполнили рестораны и бары Старого Сакраменто, выпивая, болтая друг с другом и вообще отлично проводя время.

Джулия ушла пораньше, чтобы до возвращения домой успеть занести кое-какие бумаги в здание суда. Рон оказался в том одиночестве, которым он обычно дорожил. Обычно, но не сегодня.

Сегодня, в этом опустевшем здании он еще отчетливей ощутил, какой одинокой была его жизнь в последние годы. Если он заходил в бар или ресторан, то всегда по делу, а когда переговоры заканчивались, никто не приглашал его выпить по-приятельски рюмку-другую.

Нет сомнений, в этом его собственная вина. Он намеренно создавал себе репутацию крутого парня с плохим характером. Лучше быть неприятным, чем жалким, сказал себе после больницы Рон. А вскоре он понял, что стал и тем, и другим.

До встречи с Джейн он даже не подозревал, как одинок и как отчаянно хочет разрушить созданный им вокруг себя вакуум.

Что ж, Бартон, ты его разрушил. Только теперь Джейн думает, что ты еще и трус. И это правда.

Джейн сунула в ротик Габи очередную ложку рисовой каши и подождала, пока та снова выплюнет ее обратно. Малышка еще только училась соразмерять свои потребности в пище с умением удовлетворять их.

В это воскресное утро на улице моросил дождь, а потому Рон отменил еженедельные конные соревнования с Аланом. Джейн ожидала, что сразу после кофе муж отправится в контору, но вместо этого он удалился в свою комнату, сетуя на то, что ему необходимо сделать массу звонков.

— Не похоже, чтобы такой способ кормления ей понравился.

Подняв голову, Джейн увидела, что Рон стоит в дверях с пустой чашкой из-под кофе в руке и смотрит на нее. Он был в ботинках для верховой езды, джинсах и светлой ковбойской рубашке. Отросшие волосы ложились на воротник и слегка топорщились над ушами.

Сердце Джейн гулко застучало, ей стало жарко. Он не прикасался к жене с того ужасного утра, но это не означало, что ей удалось не думать о его теле. При одной мысли о руке Рона, ласкающей ее грудь, во рту Джейн пересохло.

— Просто она еще не распробовала вкус каши, — пробормотала Джейн, вытирая малышке подбородок. Взглянув на перепачканный нагрудник Габи и свою блузку, она улыбнулась. — Иногда мне хочется оклеить себя, ее и кухню моющимся пластиком.

Рон поставил чашку на стол, затем принес кофейник и снова наполнил их чашки.

— Это еще ничего. — Он расположился на стуле и вытянул ноги. — Видела бы ты, как я привыкал есть левой рукой. Мне грозила голодная смерть, пока я не научился съедать обед вместо того, чтобы вываливать его на себя, — с горькой улыбкой сказал Рон.

Он уже не так холодно держался с Джейн, хотя стена между ними все еще существовала.