Кара Уилсон: Живая история

Луиза никогда не простит этого Коулам. Конечно, отца трудно было назвать святым. Характер у него был тяжелый. Она испытывала к нему смешанные чувства — и любовь, и страх…

Луиза подняла навстречу ветру разгоряченное от гнева лицо; ноги помимо воли понесли ее к порушенному забору.

Приближалась буря. Воздух, проникавший сквозь открытое окно пикапа, обжигал лицо Гейджа. Он уже довольно далеко отъехал от своего дома, и раздражение и скованность наконец отпустили его. Неожиданная улыбка озарила его худощавое лицо. Марджи просто взбесится, когда обнаружит, что он сбежал. Так ей и надо!

Впереди показались источники, а перед ними, словно поверженный солдат, лежал тополь, вознеся свои мертвые ветви в темное зимнее небо. Гейдж резко затормозил, вздымая облако пыли. Да, работы будет часа на три. К тому времени, как он закончит починку забора и вернется, даже самые стойкие гости разъедутся по домам.

Взяв рукавицы, он полез в кузов машины за пилой. Вдруг какое-то красное пятно вдалеке привлекло его внимание. С удивлением он вгляделся в заросли тополей и чуть не выронил пилу.

Женщина! — все еще не верил он своим глазам, всматриваясь в маленькую хрупкую фигурку в красной клетчатой куртке. Что, черт возьми, она делает здесь, в его владениях, прогуливаясь по каменистому берегу источников, словно по парку?

Гейдж недоуменно отметил, что ее совершенно не пугает надвигающаяся буря. Холодный пронзительный ветер набрасывался на нее, поднимая и кружа по тропинке сухие листья, развевая ее каштановые волосы. Но женщина весело подкидывала носком кроссовки листья и чему-то улыбалась.

На мгновение Гейдж залюбовался ее стройной фигуркой и забыл об опасности: а что если это одна из соседок, приглашенных Марджи на ужин? Но он не видел ее в доме — вряд ли он забыл бы каштановые шелковистые волосы, изящную фигурку…

Разрываясь между раздражением и невольным восхищением этой девушкой, он также отдавал дань ее ловкой изобретательности. Наверняка она подслушала его разговор с Ником об упавшем дереве и решила проявить инициативу. Ничего, он живо ее отошьет!

Погруженная в свои мысли, Луиза вдруг услышала грубый мужской голос:

— Жаль огорчать вас, милочка, но мне не нужна женщина… ни для постели, ни в качестве жены. Так что зря вы побеспокоились. Я не интересуюсь…

Девушка, считавшая, что на многие мили здесь нет ни единого живого существа, остановилась как вкопанная, даже не поняв его тирады. Перед ней оказался высокий, крепкий, молодой человек, похожий на столб, поддерживающий забор. При других обстоятельствах она сочла бы его весьма сексуальным — глубокие складки обрисовывали чувственный рот, придавая худощавому лицу с четкими чертами чуть ироническое выражение. Сейчас же он стоял перед ней в разбитых сапогах из крокодиловой кожи, потертых джинсах и видавшей виды дубленой куртке. Ковбойская шляпа, лихо надвинутая на лоб, прикрывала почти черные глаза. Но Луиза и без шляпы определила бы, что перед ней — ковбой. Это было заметно по всему… по тому, как он стоял, как держался, как нагло смотрел на нее.

Вдруг до нее дошел смысл его своеобразного приветствия. Она вскинула на него удивленные серые глаза. Боже, чего ему от нее нужно?

— Простите? Что вы сказали? — удивленно переспросила Луиза.

— Вы слышали. Я не интересуюсь женщинами.

Решив выяснить все до конца, она, чуть приподняв бровь, спросила:

— Думаете, я интересуюсь? Вами, я имею в виду.

— Милочка, преследовали меня вы, а не я, — пояснил Гейдж. — Не хочется вас обижать, но вы напрасно теряете время, так что мой вам совет — садитесь в свою машину, или что там у вас, и поезжайте домой. Вечеринка, наверное, уже закончилась.

Луиза обомлела, не в силах вымолвить ни слова, и лишь пыталась напомнить себе, что она не из тех, кого довольно легко можно вывести из себя. Что ж, она тоже может достойно ответить.

Она ехидно улыбнулась, надеясь окончательно вывести парня из себя, смерила его снисходительным взглядом и любезно проворковала:

— Один из нас что-то путает, и совершенно точно это не я. К тому же я довольно терпимо отношусь к представителям сексуальных меньшинств, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет, но, поверьте, вы в полной безопасности, милый.

Гейджа, казалось бы, должно было успокоить ее заявление, однако он разозлился: его никто никогда не отвергал подобным образом.

— Неужели? Вы хотите сказать, что приехали сюда не ради меня?

— Да уж поверьте мне, — небрежно бросила девушка. — Ваша самонадеянность не знает границ, и вдобавок ко всему вы наверняка работаете у Коулов, а с ними я вообще не желаю иметь ничего общего. Извините, я еду домой.