Джорджина Форсби - Только этот мужчина

При мысли о предстоящем у женщины пересохли губы. Ей потребовалось совершить над собой усилие, чтобы побороть желание немедленно повернуть назад, а затем и вовсе убраться как можно дальше от Новой Зеландии. Она нажала на тормоз, и пристяжной ремень врезался в ее грудь. Освобождаясь от него, она взволнованно пробормотала:

— О нет, ты не должна так поступать!

Аллея из густой зелени вела к посыпанному гравием подъезду красивого двухэтажного дома, построенного в стиле колонистов из Джорджии, модном около двадцати лет назад. Выключив двигатель, Палома осталась сидеть в салоне. Ее ладони стали влажными, а по спине стекала неприятная струйка пота. Она быстро вытерла пальцы о носовой платок, взяв себя в руки, глубоко вздохнула и решительно вышла из машины.

Палома знала, кто ждет ее в этом доме. Вопреки советам Ника она написала Джону о цели своего приезда.

— Он смоется, — высказал предположение Ник.

— Только не Джон Патерсон!

Эта мысль была просто абсурдна. Частный сыщик посмотрел на нее пронизывающим взглядом, но все же не задал вопроса, готового слететь с языка, а только проворчал в ответ:

— Тогда он встретит вас в дверях с целой армией адвокатов, размахивающих юридическими документами, и парочкой полицейских.

— Я предусмотрю и этот вариант.

Теперь, глядя на знакомый дом и после стольких лет все еще находясь во власти воспоминаний, связанных с ним, она вдруг подумала: что, если Ник окажется прав?

Только хладнокровие и сила воли были способны заставить ее пройти по тропинке, обсаженной низкой, аккуратно подстриженной живой изгородью, к входной двери с изящным полукруглым окном над ней. Облизнув запекшиеся губы, она позвонила.

К ее удивлению, дверь открыл сам Джон. Взгляд огромных, золотисто-зеленых глаз Паломы скользнул по его лицу, такому знакомому, мучившему ее все эти долгие годы.

На четыре дюйма выше Паломы, худой и гибкий, с отличной фигурой, он, казалось, весь состоял из мышц. Джон загородил дверной проем, внимательно разглядывая ее. Ни глаза цвета аквамарина, изучающие Палому, ни красивый рот не смягчали угловатых, резких черт его лица. Крупный прямой нос придавал ему выражение аристократического высокомерия. Патерсоны жили в этих местах более ста лет, владели огромными землями, и это не могло не отразиться на их внешности и манере поведения.

— Привет, Джон. — Голос Паломы показался ей самой далеким и чужим.

— Палома. — Его глубокий грубоватый голос обладал свойством беспрепятственно проникать в женскую душу, но на сей раз в нем не было оттенка знакомой ленивой чувственности. Наоборот, лишенный всякого выражения, он был бесстрастен, как и лицо, точно высеченное из камня. В нем, как и в ледяных глазах, полностью отсутствовали эмоции. — Входи.

Палома переступила порог, и ужасное предчувствие поразило ее: дом был пуст. Страхи и тревоги, переполнявшие ее в течение последних пяти месяцев, оставили в душе тяжелый осадок. Но она ничему не удивилась, заранее зная, что будет нелегко. Женщина опустила глаза, и длинные ресницы, оттенив лицо, придали ей таинственный вид.

— Входи, — повторил Джон, сторонясь и приглашая ее пройти в хорошо обставленную комнату.

Палома застыла в дверях и, не спуская глаз с хозяина дома, стоявшего напротив, спросила:

— Где они?

В ее голосе явственно послышались нотки нескрываемой тревоги.

— Хочешь выпить? — спросил Джон, направляясь к бару. От большинства крупных людей, имеющих, как правило, осторожную походку, он отличался по-звериному экономными движениями.

— Нет, спасибо. Где они? — Вопреки усилиям, ей не удалось сдержать дрожи в голосе.

— Сядь.

Палома опустилась в удобное кресло с подголовником, и негодование, на миг исказившее ее лицо, опять сменилось сильнейшим волнением.

— Я видел твои фотографии сотни раз. — Нотка сарказма прозвучала в словах Джона. — И мне казалось, что это косметика творит чудеса. Но теперь я вижу, что ошибся. Твоя красота и впрямь совершенна.

— Сейчас речь идет не о моей внешности. — Палома с трудом сдерживалась. Джон хотел разозлить ее, и он не успокоится, пока не добьется своего. Она может потерять самообладание, и тогда победа достанется ему. Палома поймала его пристальный взгляд. — Где дети?

— Прежде всего, — поинтересовался Джон, не изменив интонации, — почему вдруг после стольких лет ты решила, что хочешь их видеть?

— Это не внезапное решение.

Тщательно подбирая слова, Палома сумела скрыть вспышку гнева. Неужели Джон думает, что она вернулась, повинуясь минутному капризу?