Эллен Алекс: Страсти у вулкана

И таких расхожих выражений у него не было:

— Это не мои проблемы!

— Дай мне еще один шанс!

— Он сделал это, поддержите его!

И таких пустых диалогов тоже не было:

— Ты уверен в этом?

— О да, я уверен в этом!

— Ты действительно уверен в этом?

— О да, я действительно уверен в этом!

И еще раз, с самого начала.

Или:

— Это правда?

— Да, это правда!

— Это действительно правда?

— Да, это действительно правда!

Ничего подобного в романах Марка Роснана вы не найдете.

Он писал о том, что находится внутри каждого из нас. Он писал о чувствах.

Люди в его произведениях были далеки от быта, мелкой суеты, приземленности и обыденности. Марк Роснан писал о подсознательном восприятии жизни и нереальном видении мира. И именно это видение порой позволяло его героям найти ответы на все вопросы бытия, постичь многие тайны и отгадать загадки.

Иными словами, можно сказать, что Марк Роснан писал о любви. Но не все было так просто. И хотя официально миром правят большая и малая политика, и произведениям о политике в этом мире легче существовать, они быстрее находят дорогу к благодарным читателям, романы Марка Роснана действительно захватывали абсолютно всех.

Ведь он писал о любви так, будто знал о ней все, и знал лучше всех других людей на свете. И никто с этим ничего не мог поделать.

Потому что по каким-то неизвестным причинам он действительно знал об этом все. И ни один писатель, писавший «всего лишь какие-то мелодрамы», как выражались особо агрессивно настроенные критики, не был так популярен на протяжении столь долгого времени, как Марк Роснан.

Произведения Марка Роснана были известны во всем мире. Так получалось, что каждый новый роман он писал примерно полгода своей жизни.

Эти романы не были утомительно длинными, в них каждое слово было к месту, каждая фраза несла законченный смысл, каждый герой оставлял свой след в вашем сердце, осторожно и навсегда.

Воспринимать эту жизнь как данность может любой и каждый. А вы попробуйте отыскать в этой данности глубокий и оправдывающий смысл.

И красиво говорить сейчас умеют многие. А всем ли в голову может прийти такой сюжет и такие мысли, от которых хоть на миг остановилось бы чье-то сердце?

Марк Роснан даже со словами в своих произведениях мог творить все, что угодно. Описывая что-либо, он мог ставить рядом совершенно противоположные по смыслу и по значению слова, и все они были на своих местах.

Выходило так, что он даже названий городов, где все происходило, никогда не упоминал. И потому в каждой стране и в каждом городе люди могли думать, что все эти события произошли именно у них.

Марку Роснану не нужно было придумывать какие-то небывалые трагедии для того, чтобы увлечь своих читателей. Нет. Вся соль его романов была в том, что главная трагедия всех людей и так была известна всем и каждому.

И этой трагедией было одиночество.

А Марк Роснан дарил людям сказку. Люди в его романах всегда отыскивали счастье, их мечты сбывались, а планы претворялись в жизнь.

И всем, кто читал его романы, казалось, что в их жизни однажды все будет именно так.

Так что в нашем городе был свой собственный вулкан, своя колдунья и свой писатель. Но Ойдаг спал и в ближайшее время не думал просыпаться, Гельхиадиха большей частью сидела у себя в доме, и все уже начинали сомневаться: а колдунья ли она на самом деле?

Марк Роснан же постоянно вводил людей в смятение своими взглядами на жизнь и произведениями. И интерес к нему не ослабевал ни на минуту. Ведь Марк Роснан и сам был тайной, которая влекла, не давала покоя и требовала хоть какой-то разгадки. И все в нашем маленьком городе были очень горды тем, что именно здесь живет такой известный писатель.

У нас в классе, например, все ученицы только о нем и говорили. Да, я понимаю, что в школе обычно влюбляются в своих ровесников. Но пока в городе был Марк Роснан, нашим парням это не грозило. Словом, мы наделили Марка Роснана всеми качествами героя наших романов и терпеливо ожидали хоть каких-либо событий. И иные события действительно случались.

Мимо кого-то он однажды проехал на машине. С кем-то случайно встретился в центральном магазине. На кого-то мельком взглянул с экрана телевизора во время очередного интервью.

Словом, жизнь неумолимо текла вдаль, и разнообразные мелкие происшествия случались постоянно. А великие события все так же обходили стороной.

А потом в город приехала Даниэль.

Ничего особенного в ней не было: темные вьющиеся волосы, серые глаза, слишком тонкие запястья. А при ближайшем рассмотрении — душа печальной поэтессы и видение мира одинокой художницы. Ничего особенного.