Натали Вокс: Поцелуй бабочки

— Что стоит ему поговорить со мной, и все изменится?

— Да.

И поэтому она не сообщила Полу ее новый адрес.

— А потом… — Пол смущенно пожал плечами, посмотрел на Кэтрин, ласково улыбнулся ей, прижав к себе, и Одри позавидовала их чувству, тому, чего сама она только что лишилась. По лицу Пола было видно, что они с Кэтрин стали любовниками и уже не считают нужным скрывать это. — А потом я улетел. Я свалял дурака, верно?

— Нет. Это я сваляла дурака, Пол.

— Ты любишь его, правда? Своего итальянского друга? — с надеждой спросил Пол.

— Да. — Не было смысла отрицать очевидное и обманывать саму себя.

— Значит, ты вернешься в Италию. За животных можешь не волноваться. Мы присмотрим за ними… и сделаем это бесплатно, — добавил Пол. — Я жалею о случившемся. Он рассказал тебе?

Одри кивнула.

— Хочешь, я продам твой автофургон? Я могу перевести деньги на твой счет или переслать их в Италию.

Пол отчаянно стремился исправить свою вину, и Одри хотела сказать, чтобы он не торопился, но вовремя опомнилась и закусила губу. Им нужно было избавиться от нее, нужно было начать новую жизнь, и Одри это понимала. Кэтрин будет неприятно постоянное напоминание о тех временах, когда Пол был влюблен в другую женщину.

Пол посмотрел на часы и скорчил виноватую гримасу.

— Боюсь, мне пора на обход.

Он отпустил Кэтрин и протянул Одри руку. Издав беспомощный смешок, она пожала ее и со слезами на глазах пожелала ему всего хорошего. А когда Пол ушел, она посмотрела на Кэтрин, и та ответила ей вызывающим взглядом.

— Мне уже тридцать три года, — спокойно напомнила она, — а ты никогда не любила его по-настоящему, так ведь?

— Да, ты права, Кэтрин.

— Я не собиралась делать это за твоей спиной…

— Я знаю.

— Значит, ты не сердишься?

— Нисколько.

— Ты возвратишься в Италию?

— Да. — И она знала, что говорит правду. Может быть, Витторио не захочет ее видеть, но если есть хоть один шанс из миллиона, она постарается им воспользоваться. Потому что даже одна минута с ним ей дороже целой жизни без него. А если он все-таки не захочет иметь с ней ничего общего… что ж, так тому и быть.

Скрытность ничуть не помогла ей. Отъезд тоже не помог. Она любит его. Когда усталая и мучительно страдающая Одри сидела в самолете, у нее было время подумать… и понять, как сильно она его любит. Ей в любом случае нужно вернуться в Италию, потому что матери предстоит операция по пересадке кожи. Она должна быть рядом с ней. Просто обязана. Однажды она уже чуть не потеряла мать…

— Тебе следовало сказать мне, что животных нельзя было перевозить на тот участок, — упрекнула ее Кэтрин.

— Я знаю. Прости меня, Кэт. — Одри тяжело вздохнула и беспомощно улыбнулась.

— Мне очень жаль твоих родителей.

— Спасибо.

— Как они себя чувствуют?

— Сейчас лучше.

— Знаешь, я бы боролась за него. Если бы ты вернулась и сказала, что Пол тебе нужен, я бы стала бороться.

Если уж Кэтрин, мягкая, безотказная Кэтрин, стала бы бороться за Пола, то что, скажите на милость, мешает Одри бороться за Витторио? Только нужно делать это с головой на плечах, не поддаваясь вспышкам ребяческого гнева. В самом деле, почему она позволила Патриции говорить за Витторио? Неужели она всерьез поверила, что у Витторио не хватило духу поговорить с ней самому? Затмение на нее нашло, что ли? Если бы не ее вспышка, сейчас они могли быть на озере…

— Что? — Голос Кэтрин вывел Одри из задумчивости.

— Я спросила, не хочешь ли ты взглянуть на животных перед отъездом.

— О да, конечно!

Грустно усмехнувшись, поскольку ей уже не терпелось уехать, Одри прошла к клеткам, стоявшим вдоль стены хирургического кабинета. Все звери выглядели здоровыми и довольными, кроме одного лисенка.

— Похоже, он не жилец, — печально сказала Одри.

— Да. Будет милосерднее усыпить его.

— Да.

Глядя на облезлое маленькое животное глазами, полными тоски и боли, Одри закусила губу и кивнула. Ее здесь не желали, считали лишней, а она хотела быть нужной и нуждалась в любви. В любви Витторио.

— Мой фургон все еще стоит возле сарая?

— Да. Мы не знали, куда его перевезти.

— Ничего страшного. Пожалуй, я зайду туда, заберу свои вещи, а перед отъездом отдам вам ключи. Если вы с Полом продадите фургон…

— Да, конечно. Я тебя ужасно люблю, Одри, — вдруг выпалила Кэтрин. — Но…

— Знаю. — Она действительно знала это. Одри порывисто обняла подругу, пожелала ей счастья, поблагодарила за все, что та для нее сделала, и заторопилась прочь.